Художественная культура русского зарубежья, 1917–1939

Доказательство тому, что Эйхенвальд намеревался вернуться во Францию, мы находим и в упомянутом выше следственном деле композитора 1937–1938 годов. Сообщив на допросе следователю о том, что, вернувшись в конце 1927 года в СССР, он больше из страны не выезжал, Эйхенвальд дополняет: «… хотя я и еще собирался, но мне визы не дали». И далее: «Причины выезда те, что у меня был заключен контракт по дирижированию симфоническим концертом и русской оперой в г[ороде] Ницца»[1302]. Как справедливо полагает театровед В. Иванов, «судя по всему, в парижском далеке он (Эйхенвальд. – М. З.) не в полной мере оценил значение «великого перелома» и то обстоятельство, что он может сказаться на возможностях пересечения границы, на протяжении 20-х гг. остававшихся весьма вольготными»[1303].

Таким образом, подчиняясь требованиям действующей в стране власти, в конце 1920-х годов Эйхенвальд был вынужден остаться жить в СССР. К счастью, связанные с этим трудности морального и личного плана не сломили его: к тому времени он был уже зрелым музыкантом, довольно отчетливо определившим свои творческие приоритеты. В 1930–1940 годах композитор переживает период интенсивного творческого роста: много сочиняет, дирижирует оперными спектаклями и симфоническими концертами. В эти же годы он осуществляет постановку своих опер «Степь» (1931, Самара), «Мерген» (1940, Уфа), «Ашказар» (1944, там же), основанных главным образом на национальном – татарском и башкирском – фольклорном материале. В 1942 году в Куйбышеве состоялась премьера его музыкальной комедии «Табачный капитан». Не ослабевает интерес композитора и к музыкально-этнографической работе: в разные годы он заведует фольклорными кабинетами в Ашхабаде, Казани, Уфе. Ведет педагогическую деятельность. В 1940-х годах работает главным дирижером Куйбышевского театра оперы и балета, руководит Куйбышевским областным Союзом советских композиторов.

Из-за сложившейся в стране политической обстановки, ставшей причиной отношения к эмигрантам как к изменникам родины, заграничный период своей жизни Эйхенвальд старается не афишировать, при необходимости упоминая о нем без подробностей и ограничиваясь скудной информацией о своих творческих достижениях. Причины своего отъезда за рубеж он также вуалирует, указывая в автобиографических документах эти годы как период зарубежных гастролей. Все это создает трудности в изучении данного этапа его жизни и творчества. Внести ясность во многие интересующие нас вопросы могла бы переписка композитора тех лет, но, к сожалению, она не сохранилась (или же была намеренно им уничтожена). Однако в своем архиве А. Эйхенвальд бережно собрал и сберег иные документальные свидетельства: программки и афиши концертов и оперных спектаклей, многочисленные вырезки из парижских газет… Во многом именно благодаря этим материалам сегодня, спустя восемьдесят лет, мы можем дать объективную оценку его творческой деятельности во Франции и с уверенностью говорить о том, что она явилась значительным вкладом в дело пропаганды и популяризации за рубежом в 1920-е годы произведений русской музыкальной классики и музыкального творчества народов СССР.

И. Ю. Проскурина А. К. Глазунов в Париже: стиль жизни и стратегия адаптации

22 мая 1928 года Наркомом просвещения ректор Ленинградской консерватории профессор А. К. Глазунов был официально командирован в Австрию на три месяца для участия в жюри по присуждению премии имени Шуберта. Распорядившись относительно своего имущества, он уполномочил Ю. Гнезе[1304] управлять ленинградской квартирой и двумя дачами, получил 1 июня заграничный паспорт и вместе со своей будущей женой О. Гавриловой покинул СССР, как выяснилось потом, навсегда[1305]. Выданные Глазунову документы были действительны для проживания вне страны в течение одного года. Однако заграничный маршрут русского композитора оказался значительно протяженнее и завершился его кончиной в Париже в 1936 году. Глазунов скончался 21 марта 1936 года в клинике Villa Borghese, отпевание состоялось 24 марта в русском кафедральном храме Св. Александра Невского, похоронен на Новом кладбище в Нейи под Парижем. В 1972 году прах композитора перевезли в Ленинград и перезахоронили в некрополе мастеров искусств в Александро-Невской лавре.

Покинув СССР в числе эмигрантов первой волны, Глазунов посетил Вену, Прагу, Дрезден, Лейпциг, полечился в Гундельсхайме и Баден-Бадене, выбрав, наконец, местом своего постоянного проживания французскую столицу. С начала XX века и до Второй мировой войны среди всех городов западной Европы Париж являлся музыкальной Меккой для большинства русских эмигрантов, превратившись в центр политической, литературной и художественной жизни русского зарубежья.