Художники Парижской школы из Беларуси. Эссе, биографии, путеводитель

Герда переехала к Сутину. Пожалуй, впервые в жизни он обрел покой. Не зря он стал называть Герду – Гард, что по-французски означает хранитель. Сутин даже разрешил ей наводить порядок в мастерской, не позволяя, однако, смотреть на его работы, перевесив их лицом к стене или спрятав в чулан. Герда, кстати, не очень ими интересовалась. Зато она заставила Хаима пойти к врачу, строго следила за его диетой, и вскоре Сутин стал набирать вес и уже реже жаловался на боли в желудке. Быт художника становился вполне комфортным, хотя прошлая жизнь, полная лишений, не могла пройти бесследно. Герда замечала за Сутиным немало странных привычек. Он хранил деньги в кастрюлях или в ящиках для инструментов, запрятанных в платяных шкафах, сам себя стриг, чтобы сэкономить деньги, имел только одну пару обуви, и поэтому, когда ботинки относили к сапожнику, вынужден был сидеть дома. Однако позже Герда отвергала всякие рассказы о его неопрятности. Он, например, старательно следил за зубами, регулярно ходил к доктору, чтобы тот делал ему массаж головы против облысения. Как-то Хана Орлова предложила Сутину сфотографироваться с ней и Ольгой Сахаровой, и тот согласился, но при условии, что они нарядятся в свои лучшие платья. Сам он явился в парадном костюме.

Между тем врачи ставят неутешительный диагноз: болезнь желудка неизлечима, жить пациенту осталось не более пяти—шести лет. От Сутина диагноз скрывают. Он позволяет себе капризничать – называет врачей шарлатанами, периодически выбрасывает предписанные лекарства в мусорное ведро.

М. Кикоин. Роза и Жак

Лето 1939 г. Хаим и Герда проводили в маленьком городке Сиврисюр-Серен, где, как она вспоминала, Сутин «рисовал дохлых кроликов и мальчишек с угрюмыми лицами, которых удавалось заманить для позирования конфетами. Вначале местные жители смотрели на нас, как на диковинных животных. Что эти иностранцы здесь делают? Со временем черный балахон Сутина и его сигарета, мои рыжие волосы и зеленовато-желтый пуловер стали частью пейзажа. Все согласились с тем, что художник с Монпарнаса и его жена приехали на лето в Сиври, ну и что в этом такого».

Тем временем друзья и знакомые Сутина продолжали жить каждый своей жизнью.

Свидетельством международного признания Осипа Цадкина стали состоявшаяся в 1932 г. персональная выставка скульптур на Венецианской биеннале, а в следующем году уже ретроспективная выставка в брюссельском Музее изящных искусств. Затем последовала выставка в Пети-Пале в Женеве.

Кикоины, Михаил (теперь уже Мишель) и Роза, получили французское гражданство еще в 1924 г. Тогда же их дела пошли в гору. После выставки в галерее Шерон работы Кикоина выставлялись не раз и всегда успешно Зборовским. Был подписан контракт с галереей Нетер. В следующем году поступило предложение от нью-йоркской галереи Брюммера. Оно было более чем заманчивым, и работы были посланы за океан, а вот сам Кикоин не стал сопровождать их, более чем спокойно отнесясь к возможности побывать в Америке. Зато его все больше тянет во французскую провинцию. В 1926 г. он вместе со своим приятелем-художником американцем Морганом Расселом путешествует по Бургундии, где случайно получает предложение купить в деревне Анне-сюр-Серен полуразвалившийся домик, совсем за небольшую сумму и в кредит. С тех пор для Кикоина этот райский уголок станет наряду с Парижем главным пристанищем на земле до конца жизни.

Мишель Кикоин прожил в проезде Данциг дольше многих своих друзей. Детство Клер и Жака прошло в «Улье», этом необыкновенном царстве свободы, среди художников, поэтов, маргиналов всех сортов, населявших ветшающие строения, под старыми деревьями, среди корней которых ютились скульптуры, когда-то вывезенные Альфредом Буше с давно забытой Всемирной выставки или оставленные авторами, жильцами «Улья».

Вырвавшись, наконец, из нищеты, Кикоины переселяются в 1927 г. в просторную мастерскую на улице Жантийи в районе Монруж, которая служит одновременно и квартирой. Вслед за второй выставкой в галерее Брюммера в Нью-Йорке Кикоину предлагают принять участие в выставке «Современное французское искусство» в Москве. Кикоин отдает свои работы «Пейзаж», «Портрет моего сына», «Мужская голова», но сам в Россию не едет, предпочтя отправиться с Сутиным на юг Франции в Сере. Позднее он выставлялся в группе русских художников на выставках, организованных совместно с советскими культурными организациями в парижских галереях «Д’Алиньян» и «Зак».