Однако особенность репрезентации массовых практик насилия в творчестве Жалана состоит в том, что в отличие от изображения насилия в традиционной националистической литературе насилие у Жадана не является целенаправленным и не ограничено (как и описанное выше сексуальное влечение) избирательным объектом влечения – этнически, тендерно или социально другим, а поэтому не может быть маркировано в терминах национализма, расизма, антисемитизма, гомофобии, мизогинии и т.д. («гомосексуализмом мы не занимаемся, – пишет Жадан – хотя к тому все идет»[473]
). Другими словами, насилие героев Жадана осуществляется не избирательно, а тотально – против всех одновременно: как против «чужих» – русских, евреев, кавказцев, коммунистов, националистов, бизнесменов, милиции, наркодиллеров и т.д., так и против «своих» – родителей, друзей, родственников, сексуальных партнеров и т.д. В этом контексте можно сделать вывод, что составляющей частью политической стратегии «перманентного похуизма» героев Жадана является индифферентность в отношении выбора объекта насилия. Отсюда его политические рекомендации:Никогда не интересуйся политикой, не читай газеты, не слушай радио, выбей кинескоп из своего тиви, вставь туда цветной портрет Мао или Фиделя, не давай им наёбывать себя, не подключайся к сети, не ходи на выборы, не поддерживай демократию, не посещай митинги, не вступай в партии, не продавай свой голос социал-демократам, не встревай в дискуссии про парламент, не говори про президента – мой президент, не поддерживай правых, не подписывай никаких петиций к президенту – это не твой президент, не маши рукой губернатору, когда встретишь его на улице, тем больше – ты его никогда не встретишь, не ходи на встречи со своим кандидатом – у тебя нет кандидата, не проявляй интерес к деятельности профсоюзов – профсоюзы тебя используют, не поддерживай национальное возрождение – первым они повесят тебя, ты их враг, ты их еврей и гомосексуалист, ты их фашист и большевик, ты им мешаешь заниматься политикой ....[474]