Киевляне в Москве (СИ)

Олекса вздохнул - мол что с аборигенки возьмёшь? Добриня же рассмеялся. Tabula rasa, дитя природы. Ему нравилось наивное любопытство дикарки. Да и поговорить хотелось. И, опершись поудобнее на стену, Добриня продолжил рассказ про Кивську Русь.

Глава 6. Беспокойство

Чёрный лес казался живым существом. Ветви вековых деревьев напоминали гигантские щупальца - казалось, схватят сейчас и утянут в непроглядную темноту. Олекса перекрестился и побрёл дальше. Кусты царапали ему лицо, рвали одежду. Но он не останавливался. Лишь крепче сжимал в руке факел.

- Я... маю... дзнатися... - шептал он сам себе.

Странное оцепенение овладело им. Не знал, куда он идёт и зачем, что встретит на пути и вернётся ли живым. Всё это казалось сейчас второстепенным. "Головне - не зупинятися," - стучало в голове.

И всё же он внимательно смотрел под ноги. Чтобы не было как с Добринею. Добриня погиб час назад. Погиб глупо и неожиданно. И необъяснимо.

Олекса вытер лицо от пота. На рукаве осталась кровь - проклятая ссадина на лбу! "Шляк би це трафив!" - выругался он.

А началось всё так невинно! С утра выяснилось, что со склада пропало несколько головок сыра. Сыр был хороший, дарницький, присланный с самой Руси. Поиски ничего не дали. Русины ничего подозрительного не заметили, а туземцы - разумеется, из "русскх людй" - лишь отводили взгляд и приговаривали: "Н знаю, н вдаю". Такая реакция показалась странноватой, но Добриня был противником физического воздействия, да и вообще гуманистом. Потому пытать никого не стал. Даже не ударил. Но, краем глаза, следил за происходящим.

Пополудни, среди "русскх людй" началось какое-то странное движение. Под тем или иным предлогом, они покидали фортецю.

- Ходмо на рекогностування - прошептал Добриня.

И они с Олексою пошли в сторону "дрвн". Не спешили, не оглядывались по сторонам. Громко говорили о всяких пустяках. Казалось, что гуляют они просто так, абы ноги размять. В "дрвню" даже и не заходили, стали себе на околице и продолжали беседу.

В селении аборигенов также царило оживление. Собравшись маленькими группками, они о чём-то беседовали, порой спорили. Говорили, конечно же, "по-русск" - родной язык был у них теперь не в чести. Добриня с Олексою неплохо уже понимали "русскй язик", но тут ничего разобрать не сумели. "Русскй мр, русскй мр" - эхом доносилось до них.

- Чому вони говорять про мир? - не понял Олекса. - Хба ж у нас вйна?

Добриня пожал плечами.

Солнце опускалось за лес. В сумерках всё сложнее было разглядеть аборигенов. И всё тише звучали их голоса. Вот уже и стемнело, а в "дрвн" - ни огонька. Мёртвая тишина окутала селение.

- Там нкого нема! - воскликнул Олекса.

Добриня положил ему руку на плечо - мол, спокойно, разберёмся. Он стукнул кремнем о кольчугу и зажёг факел. Осторожно побрели они по извилистым улочкам, заглядывая в "збушк". "Дрвня" и вправду опустела. Ни души.

- Дивись, - шепнул Добриня.

На пыльной земле остались отпечатки "лаптй", традиционной обуви аборигенов. Десятки следов. И все вели в одну сторону.

Добриня с Олексою пошли в том же направлении. Так и оказались они в чаще леса. А потом Добриня провалился в яму, вырытую прямо посреди тропинки, и напоролся на врытый в землю деревянный кол. Он умер мгновенно.

Яму вырыли несколько часом назад, словно во сне констатировал Олекса. Земля ещё совсем свежая.

Кто? Зачем? Почему? Туземец не способен на такое! Они смирные, тихие. И мухи не обидят. А уж ставить ловушки на людей...

Может, нечистая сила?

Глава 7. Поляна

Так и шёл он вперёд по ночному лесу, пока, наконец, не увидел вдалеке неясный свет. Подкрался и замер: посреди поляны горел костёр. Возле костра возвышалось пирамидальное сооружение в человеческий рост. На нём стояла Оленка.

У её ног проходили колонны туземцев. Одна за другой. Колонны были ровные, прямоугольные. Словно армия какая.

- Наша матушка Расся всму свту галава! - скандировали аборигены.

- На Кв, на Галч! - командовала Олена.

- Ми смло в бой пойдьом за Русь святую! - откликались "бойцы". У каждого в руке была долгая палка изображавшая, видимо, копьё.

Олекса оторопел. Что это за спектакль? Каков его смысл? Идти войной на Русь... за Русь?

- Не бачу логки, - прошептал русин.

Олена подняла руку и все затихли.

- Масква, как многа в етом звук для срдца русского сллось! - провозгласила она.

Аборигены подали ей поднос с сыром. Широко взмахнув рукой, Олена кинула еду в огонь.

- Санкци! Санкци! - закричали дикари.

Сыр плавился и горел.

Олекса с ужасом смотрел на происходящее. Что это? Зачем?!

Кусты за спиной зашуршали. Обернуться Олекса не успел - ему заломили руки за спину, закрыли рот.

- А вдь чурка! - сказал кто-то.

А потом был удар в затылок. И темнота.

...

- Аставьт нас! - доносится откуда-то из внешнего мира.

Топот множества ног. Шаги удаляются. Тишина.

Кто-то проводит рукой по щеке. Олекса открывает глаза.

- Оленко...

Девушка склонилась над ним. На лице - злая улыбка.

- Оленко, що то було?

- Есть такое поверье: хочешь победить врага - сожги его еду..

- Що?!