Кики и её любовь

— Кики, мне так жаль! Я не смогу вернуться к Новому году! Змей Бибико очень плохо себя чувствует. Лежит не шевелясь, приношу ему еду, он и головой не ведет, даже смотреть на меня не хочет. Придется в этом году потерпеть… Я вернусь сразу же, как только за него можно будет не беспокоиться. Прости…

Закончив разговор и повесив трубку, Кики пробормотала:

— Если змей Бибико может потерпеть, то я уж точно перетерплю.

Услышав о том, что Томбо не приедет, Дзидзи сказал:

— Вот это да, Кики, ты совсем перестала жаловаться на жизнь. Не злишься, не плачешь. Тебя стало совсем невозможно понять.

— Ой, да нет, что ты! Один раз не вышло, во второй получится. В конце любого тоннеля непременно брезжит свет.

— Но ведь бывает так, что один раз не выходит и следующий тоже… — Похоже, Дзидзи становилось скучно с такой спокойной и рассудительной Кики.

— И все-таки неудачи не могут длиться вечно. По крайней мере, я так считаю. — Кики расплылась в улыбке и погладила Дзидзи по спине.

Подходил к концу последний день года. На площади у часовой башни собралось множество людей, все они напряженно вслушивались: когда, ну когда же раздастся звон колокола.

В Корико существовала давняя традиция: в новогоднюю ночь по полночному звону колокола все жители бросались бежать марафон, встречая приход Нового года. Поэтому-то все и каждый и напрягали слух, желая первыми уловить долгожданный звон. Отсюда и пошла местная предновогодняя поговорка: «Давайте навострим уши». Семья из булочной «Камень, ножницы, буханка» тоже была здесь в полном составе, все перебирали ногами, готовые в любой момент помчаться. Оле сидел на плечах у Фукуо, сегодня он снова был жирафчиком. Кики и Дзидзи в полной боевой готовности переминались с ноги на ногу, ожидая нужного часа.

И тут на другом конце площади они увидели бегущего к ним изо всех сил человека.

Томбо!

Кики уставилась на него — и вот тут-то и пробил колокол, возвещающий приход Нового года.

— Ура-а! С Новым годом! — закричали все разом и бросились бежать.

Кики наперерез людскому потому побежала к Томбо. Когда они наконец пробились друг к другу, то крепко сжали руки друг друга и рассмеялись на бегу.

— Бибико выздоровел, да?

— Да, он сделал это ради нас. Славный парень.

Они так и бежали, не расцепляя рук. Дзидзи, который поспешил вскочить Кики на плечи, вцепился и держался изо всех сил, чтобы не упасть. Томбо, должно быть, прибежал на площадь прямо со станции: за спиной у него прыгал объемистый рюкзак.

Три дня новогодних каникул Томбо посвятил тому, чтобы вырезать деревянную статуэтку Дзидзи. Когда каникулы закончились, Томбо вернулся в школу, а город Корико — к своей обычной жизни. Кики снова с головой ушла в свою работу по доставке всякой всячины. Дни потихонечку становились все длиннее, и уже чувствовалось, что до весны осталось всего ничего.

«Дринь!» — зазвонил телефон.

— Это ведьмочка из службы доставки? — спросил женский голос.

— Да.

— Прости, что беспокою тебя в такую несусветную рань, но я хотела бы тебе кое-что поручить… Но ты сможешь доставить посылку на место как можно бережнее?

— Ну разумеется! Я все перевожу предельно бережно и аккуратно.

— И при этой по возможности поскорее.

— Хорошо, значит, так быстро, как только смогу.

— Вот и прекрасно! Тогда я тебя жду. Ты же знаешь улицу, что ведет к маяку? Он нее примерно посередке отходит узенький переулок, как на него свернешь, увидишь картофельное поле. За ним стоит маленький домик. У него крыша зеленая, с воздуха, наверно, не так уж легко будет найти… Кстати, меня зовут Лара Оопа.

— Все будет в порядке, я буду внимательно приглядываться, когда подлечу к месту.

Кики сняла помело с крючка на столбе и кивнула Дзидзи:

— Ну, полетели.

Они летели между горами и морем, от гор дул холодный ветер.

— Эх, перчатки забыла! Что-то я, видимо, решила, что совсем уже весна пришла, а в небе-то ветер пока еще вон какой студеный!

Кики поочередно подносила ко рту то одну, то другую руку, согревала их своим дыханием.

Рядом с картофельным полем стоял густо обсаженный травами и кустами домик, чем-то похожий на булочку. Когда Кики постучала, из-за дверей послышался голос: «Ой, ведьмочка, как ты шустро!» — и дверь распахнулась. На пороге стояла пухленькая бабушка, опиравшаяся на трость. Чем-то она напоминала картофелинку с того самого поля у дома — пусть и не слишком вежливое вышло сравнение… По всему было видно, что в доме она живет одна.

— Будь так добра, зайди в дом. Нужно отвезти фату для невесты, я как раз собиралась ее упаковать.

Кики вошла и увидела, что на столе лежит аккуратно сложено полотнище тончайшего белоснежного кружева.

— Я сегодня как встала, так ногу потянула, сама видишь. А ведь надо фату отнести, я уж и не знала, как быть-то… Тут и вспомнилось, что у нас в Корико ведьмочка есть. Как удачно! Нельзя же невесте без фаты, никак нельзя, это настоящая беда будет.

Лара Оопа уже собралась было завернуть фату, но остановилась и глянула на Кики:

— Знаешь, я ею очень горжусь. Может, хочешь взглянуть одним глазком?

— Да, очень хочу! — живо откликнулась Кики.