Кики и новое колдовство

— Я не справлюсь!.. — широко развел руками Томбо.

Кики взяла из корзинки один батат и надкусила. Он был теплый, вкусный и сладкий. Но при всем желании она смогла съесть только парочку.

— Дзидзи, помог бы!

Дзидзи, не ответив, спрыгнул со спины Кики.

Томбо с беспомощным видом поднял руки вверх.

— Я, за что ни возьмусь, вечно перебарщиваю. Вот летом я только и думал что о полетах. Даже когда просто по улице шел, все равно расставлял руки в стороны и бежал, ловя ветер. В конце концов мама меня за это отругала. Сказала, чтоб я на дереве жил, если мне так сильно хочется полетать.

— А-ха-ха! — прыснула Кики, но тут же зажала рот руками.

— А еще сказала, что я слишком легкомысленны. Что для человека ходить по земле — это его суть и природа. И что я должен хотя бы иногда задумываться о земле, по которой ступаю.

— Ну и?

Томбо вдруг хлопнул себя по лбу.

— Ой, прости, я не должен был тебе это говорить, ведь для тебя полет — это профессия…

— Нет-нет. Я и сама считаю, что, если не ходить по земле, можно очень многое проглядеть.

— Вот и мама так же говорит. Сказала, что в полете, конечно, можно много всякого любопытного увидеть, но на земле тоже много всего происходит. И предложила, что раз я люблю все испытывать и пробовать, почему бы мне для начала не вырастить что-нибудь на заднем дворе…

Кики вспомнила, что сама когда-то воротила нос от зельеварения, и Кокири выговаривала ей примерно то же самое. «Кики, ты вот говоришь, что тебе неинтересно, но ты только вдумайся, какие могучие силы скрыты в каждом маленьком зернышке… И уж ничуть не менее важные, чем все то, что ты видишь с высоты».

В письме матери, которое получила Кики, Кокири писала: «Создавать — это само по себе чудо. Когда ты что-то создаешь, то будто становишься другим человеком» — и эти слова никак не давали Кики покоя. Ведьмочка повторяла их про себя раз за разом и все время размышляла над их значением.

— Ну так что? Ты попробовал? — Кики посмотрела на Томбо.

— Когда я услышал об «испытаниях», я загорелся этой идеей… Я ведь действительно люблю пробовать новое, мама знала, чем меня зацепить. Я начал разузнавать что да как, в итоге выяснил, что земля в этом саду лучше всего подходит для батата, если удобрить ее как положено. Вообще-то, я собирался вырастить совсем немножко, но ведь это как фокусы показывать: «А я еще вот чего умею!» Будто открыл коробку и — хоп! — достаешь оттуда букет цветов, такое же чувство. Мама тоже удивилась такому количеству и даже пожурила меня: «Какой же ты увлекающийся!» По-моему, это нечестно!

— Но теперь-то ты учел свои ошибки?

— Можешь смеяться, но я ничему и не научился, мне только интереснее стало. Когда проклюнулись первые ростки, я так нервничал! Потом они стали понемножку вытягиваться, такие славные… Но я не думал, что их в итоге столько вырастет!

— Это потому, что ты все правильно сделал.

— Вот я и решил с тобой посоветоваться. Может, ты знаешь кого-нибудь, кто любит батат, и отвезешь их ему?

— Что, все?

— Не выйдет, да?

— Ну, если немножко, то я знаю, куда их можно отнести. Тут недалеко живет одна очень старая бабушка, но, думаю, много ей не нужно… Пойдешь со мной? — Кики вспомнила о Кодаме, для которой не так давно перевозила красные туфельки. Она как раз тоже жила на улице Астр, в самом ее конце. В тот раз Кодама варила бобы, так что батат ей тоже наверняка придется по душе, решила Кики.

— С тобой? Это что же, я на своих двоих, а ты на помеле? Жалкое выйдет зрелище…

— У меня помело немного неисправно, так что я пойду пешком вместе с тобой.

— Правда? Нет, все-таки, я правильно сделал, что решил с тобой посоветоваться!

— Рано радуешься. Весь батат мы все равно не унесем.

Они набили клубнями мешки, взвалили их на плечи и отправились в путь.

— А я посижу здесь, с помелом, — бросил Дзидзи им вслед.

— Тук-тук! — Кики постучала в дверь домика Кодамы.

— Госпожа Кодама-а! Это я, Кики, из ведьминской службы доставки!.. — Кики постучала чуть сильнее.

И тут в ответ раздался слабый подрагивающий голос:

— Меня сейчас нет дома. Приходите попозже.

Кики и Томбо переглянулись.

— Госпожа Кодама, скажите, пожалуйста, вы любите батат? Если любите, я просто оставлю их под дверью, — сказала Кики, наклонившись к замочной скважине.

— Ах-ах, батат, говоришь? — Голос вдруг окреп и стал четче. И вдруг:

Ух ты, ах ты, бататы!
Ну и дела, ла-ла-ла,
Да ну, ну да, правда?

Дверь медленно отворилась, на пороге стояла Кодама. Она словно бы стала еще на голову ниже, чем была. На ней был толстый халат, а шею бабушка обмотала шалью.

— Ох, ведьмочка, да это же ты! Спасибо тебе, что отвезла тогда туфельки. Кодама тут же вернула их Кодзуэ, они помирились, и все стало, как было. Все благодаря тебе.

— Я очень рада, — улыбнулась Кики.

— Пожалуйста, угощайтесь. — Томбо открыл мешок и показал уложенные в него бататы.