Кикимору вызывали?

Карина сидела на бортике и гладила пальцами воду, готовая в случае чего тут же броситься спасать и убивать. Сержант – теперь уже старший сержант – тоже держал руку на рукояти. Просто на всякий случай.

Молодые прошли мимо возбужденной толпы и скрылись в недрах кареты. Сегодня их ждет еще один официальный ужин-прием, а уже через пару дней, пока фаза луны и погода на море благоприятствуют, корабль дофина отчалит обратно во Франконию. В Паризьене пройдет обряд бракосочетания. И, судя по блестящим глазам, красным скулам и мощнейшим магическим всплескам, исходящим от принцессы, брак этот будет добровольным и, вполне возможно, даже счастливым.

Что-то уже привычно заныло в груди, и Аугусто подавил постыдное ребяческое чувство.

– Отчего так опечалился вдруг, приятель? – спросил Пабло.

– Ничего. С чего ты взял, что я печален? Праздник. Почти свадьба. Все хорошо, никто ни на кого не покушается…

Оборотень посмотрел на старшего лейтенанта с отчетливым выражением «я что, по-твоему, слепой?». Помимо житейского опыта в том, что именно происходит между кикиморой и столичным гостем, истину волку подсказывало еще и тонкое обоняние – в конце концов, любовь пахнет, и еще как. Но Гомез пока ухмылялся про себя и помалкивал, не желая вмешиваться и усложнять жизнь голубкам.

– Наша работа тут закончена. Вернемся в участок? – спросил Аугусто и, дождавшись утвердительного кивка от оборотня и кикиморы, зашагал так быстро, словно его кто-то угостил молоком с огурцами.

Карина только удивленно моргнула глазом: чего это он?

Глава 41

Дон Георгиос де Кампанелло стоял рядом с друзьями среди толпы гишпанцев, провожающих флотилию франконского принца. Вот на борт под звуки труб поднялся принц. Следом за ним взошла принцесса. Ударили литавры, засуетилась свита… Как только убрали сходни, и флагман величественно поплыл к выходу из гавани, капитан магсыска махнул рукой и заявил:

– А вот теперь я напьюсь!

Градоправитель, епископ и начальник порта глянули на него слегка насмешливо и уточнили:

– В ратушу, в таверну или к Оскару?

– Давайте к Оскару, – подумав, ответил дон Георгиос, – к нему ближе!

Вскоре развеселая компания расположилась на диванчиках дома де ла Ренте.

Высокий столик для полуденного кофепития был заставлен спешно принесенными служанкой закусками. На полу подле расположился увесистый кувшин с терпким сухим вином.

Четверо мужчин сидели полукругом, уже расслабленные и улыбающиеся, но ещё достаточно трезвые, чтобы обсуждать дела и быть уверенными, что они вспомнят содержание разговора следующим утром.

– А кстати, как там этот бастард франконского короля… Гастон вроде? Как ему супружеская жизнь? – с усмешкой спросил Оскар, накалывая на вилку кусочек запеченного цветного перца в пряном маринаде.

– О, а ты не слышал? – усмехнулся в ответ Фредди.

– Чего не слышал? – начальник порта наслаждался едой и не обратил внимания на подколку.

– Молодые в первую же ночь устроили тако-о-ой скандал! Стулья из окон только так и летали! Перебили всю посуду, разгромили дом, потом не менее страстно и громко мирились.

– Милые бранятся – только тешатся, – тонко улыбнулся епископ.

– На второй день брака муженек тихо собрал вещички и уехал из города по мадридской дороге, – продолжил капитан. – Женушка же теперь собирает битые стекла с клумб и утешается в компании подружек. По слухам, муженек поразил ее не столько мужской силой, сколько мелодичностью франконской брани, – поведал свежие сплетни Георгиос. – Соседи стражу вызвали, мои парни за боем быков всю ночь наблюдали.

Мужчины посмеялись над сравнением, но градоначальник все же спросил:

– Твои парни этого Гастона проводили хоть? Не хотелось бы ноту от Франконии получить…

– Проводили. Он не просто так вещички собирал, к наемникам подался.

– К наемникам? – нахмурился епископ. – А жену одну бросил?

– У жены есть родня, не пропадет, – отмахнулся капитан, – а бастард этот в ганзейский караван нанялся. Если не дурак, лет через пять сможет осесть где-нибудь в тихом месте, открыть лавочку, а то и трактир. После свадьбы с гишпанкой, да еще не титулованной, больше ему ничего не светит.

– Ну и дела… – пробормотал Альфредо.

– А что еще стряслось, о чем я не в курсе? – спросил Оскар.

– Так откуда ж мы знаем, чего ты еще не знаешь? – ухмыльнулся градоначальник, подливая себе из пузатого кувшина.

– Ну, вот про Гастона этого теперь знаю. Остальных всех франконских гостей спровадили без происшествий? – получив утвердительный кивок от капитана, начальник порта продолжил: – А свита инфанты что? Неужели все и вправду было тихо и чинно?

– Ну, не совсем, конечно. Один персонаж вылез по дороге, – начал Альфредо. – Паж молоденький. Пакостил по мелочи, портил косметику, табак в суп подсыпал. Потом опоил принцессу дурманящей смесью на полыни. Надеялся свадьбу сорвать, ему за это обещали заплатить.

– Вот сучий потрох! – гаркнул, не сдерживаясь, Оскар. – А что принцесса?

– Добрая у нас принцесса! – буркнул епископ, которому довелось того пажа исповедовать перед дальней дорогой.