Килл крик

В одну из ночей в конце октября, накануне годовщины первой поездки на Кровавый ручей, Сэм вдруг разрыдался. Он должен был рассказать Эрин все, пусть даже после этого он потеряет ее навсегда. Поэтому сквозь казавшиеся нескончаемыми слезы он поведал ей о Кровавом ручье, а потом о матери. Она была вольна верить или не верить, но это была правда, вся как есть, во всех страшных подробностях. Казалось, прошла целая вечность, пока Эрин молча обдумывала услышанное. А потом она обняла Сэма. Он понимал, что это не конец его искупления, а лишь начало. Пройдут месяцы и даже годы, прежде чем прошлое останется в прошлом.

Сэм смотрел на кофейный водоворот в своей чашке. Несколько снежинок упали в горячую жидкость и исчезли без следа.

– Что случилось, Сэм? – спросила Эрин.

Сэм наморщил лоб:

– Просто подумал кое о чем. – Договаривать он не стал.

Эрин смахнула снег со стоящей у перил скамейки и села. Положила руку Сэму на колено:

– О чем?

Скажи ей.

– Просто… кое-что не дает мне покоя с того самого дня.

Эрин сделала глоток из чашки – пар заклубился вокруг ее раскрасневшегося лица, – но промолчала.

– Когда я оказался в той самой спальне третьего этажа, – сказал Сэм, – то увидел царапины на стенах. И на потолке. Инвалидная коляска была чуть ли не в дугу согнута, как будто кто-то пытался пробить ею выход…

Еще одна снежинка упала в кофе. Ее безупречная геометрия растаяла в мгновение ока.

– Там была комната Ребекки, но она была прикована к этой коляске. Она не могла все это сделать.

– К чему ты клонишь? – спросила Эрин.

Сэм вздохнул. Он знал, что надо произнести это вслух. Ради себя и ради Эрин надо оставить это в прошлом. Но он не мог оставить. Пока что не мог.

– У Адьюдела было фото из поездки на Кровавый ручей. Ребекка тогда уже умерла. Но у женщины, что стояла с ним на снимке – предположительно Рейчел, – волосы были забраны в пучок, как всегда причесывалась Ребекка. Я думаю…

Он глотнул кофе, собрался с мыслями.

– Я думаю, это была не Рейчел. Думаю, дом вернул Ребекке ноги. Он дал ей то, чего она желала больше всего, так же, как пытался вернуть Дэниелу его дочь. Думаю, дом вернул Ребекке ноги, а взамен она замуровала свою сестру в спальне третьего этажа. Думаю, Рейчел умерла там, пытаясь вырваться на свободу.

Эрин молчала. На какое-то время она забыла про чашку с кофе в своей руке.

– Зачем Ребекка сделала это? – наконец спросила она.

Сэм пожал плечами:

– Возможно, у Рейчел были какие-то свои замыслы. Возможно, ей не понравилась затея пригласить в дом человека, который опишет происходящее внутри. Возможно, она не хотела, чтобы дом становился сильнее. Поэтому дом стал искушать Ребекку, и та поддалась.

Во дворе стайка воробьев слетела в свежевыпавший снег и принялась выискивать под ним что-нибудь съедобное.

– Этот дом до сих пор мне снится, – сказал Сэм.

Внезапное признание застало Эрин врасплох. Она подержала теплый кофе на языке, потом проглотила, размышляя о чем-то.

– Что, по-твоему, это значит? – спросила она.

– Ничего, – ответил Сэм. Это была правда. Не было никаких причин думать иначе.

Какое-то время Сэм сидел на крыльце один, глядя, как капли срываются с кончиков наросших на крыше сосулек.

Когда он вернулся в дом, Эрин лежала на кожаном диване, свернувшись калачиком и укутавшись в одеяло, а по телевизору шел черно-белый фильм.

– «Тонкий человек», – сообщила она. – Будешь смотреть? Только началось.

Сэм посмотрел на экран, где Ник и Нора Чарльз обменивались острыми шуточками, и покачал головой:

– Нет, спасибо. Сейчас не хочется. Пойду попробую разобраться кое с какой работой.

– Хорошо. – Эрин проводила взглядом Сэма, медленно поднимающегося по лестнице. – Я позову тебя к ужину.

Наверху, в своем кабинете, Сэм сел за стол, шевельнул мышкой и услышал, как оживает компьютер. Экран мигнул, явив пустую белую страницу.

Сэм немного посидел, сложив руки на коленях, ожидая, пока мир вокруг растворится и не останется ничего, кроме воспоминаний детства.

Он осознал, что печатает, когда был уже на середине первого абзаца. Он не стал трудиться перечитывать написанное. Он двинулся дальше, зная, что получается, может быть, и не идеально, но правильно.

Поднявшись наверх, чтобы позвать его ужинать, Эрин услышала шелест клавиш и тихо ушла.

Сэм Мак-Гарвер сидел за компьютером и чувствовал, как история сочится из кончиков его пальцев. Он писал не для своих фанатов. Он писал не для издателя, не для агента и даже не для Эрин. Он писал не для своего прошлого и не для Кровавого ручья.

Он писал для себя.

Эпилог

– Все хорошо? Хотите чего-нибудь? Воды? Кофе?

Сэм покачал головой:

– Все хорошо, спасибо.

Ассистент режиссера любезно улыбнулся и исчез за стеклянной дверью аппаратной.

Напротив Сэма за столом сидел добродушного вида лысый джентльмен с аккуратно подстриженной седой бородой. Он жестом предложил Сэму взять со стойки рядом большие наушники.

– Наденьте. Они помогут вам лучше слышать собственный голос.

Сэм сделал, как ему сказали, натянул наушники. Все звуки в комнате немедленно пропали. Сэм как будто плыл в бескрайнем космосе.

Так звучит пустота.