Ким Филби. Неизвестная история супершпиона КГБ. Откровения близкого друга и коллеги по МИ-6

Ким конечно же оказывал некоторое влияние на мое политическое образование приблизительно до моего двадцатилетия, но за восемь с половиной лет между апрелем 1933 года, когда завершилась наша поездка в Берлин, и октябрем 1941 года мы с ним, как мне кажется, виделись не больше чем пару десятков раз, и почти всегда — в какой-нибудь компании. В любом случае, как я уже изложил выше, с 1935–1936 годов он стал все реже углубляться в политические темы. Я пошел своим собственным путем. На мои взгляды во второй половине 1930-х годов в значительной мере повлияли итальянское вторжение в Абиссинию, испанская гражданская война и приход к власти Гитлера. Внутренние проблемы интересовали меня меньше. Не думаю, что я чувствовал большую причастность к демонстрантам Джарроу[24] и миллионам безработных. Россию я рассматривал как страну, на которую можно было бы положиться в деле противостояния с Гитлером. Нацистско-советский пакт о ненападении стал для меня шоком — отчасти по вышеуказанной причине, а больше потому, что он явно говорил о неизбежности войны. В течение нескольких месяцев «Странной войны»[25] я пытался разобраться в политической обстановке и даже ощутил некоторое облегчение, когда немцы начали свое наступление на западе; естественно, я вступил в армию в июне 1940 года и погрузился в совершенно новый для меня мир. Теперь у меня было совсем мало времени, чтобы думать или читать о политике, которая так или иначе упростилась донельзя. К тому времени, когда война закончилась, я значительно вырос из своего прежнего довольно неясного левого идеализма. В последний раз я проголосовал за лейбористов в 1945 году. Насколько помню, я не голосовал ни в 1950, ни в 1951 годах по причине своего пребывания за границей. А потом уже отдавал свой голос только за консерваторов.

Не сомневаюсь, что главная причина, по которой Ким предложил мне попробовать силы в Секции V, заключалась в том, что у него была довольно специфическая и необычная работа, которая, как я рассчитываю вскоре показать, вполне соответствовала моим ожиданиям и способностям. Политика здесь во главу угла не ставилась, и он даже не поинтересовался моими текущими взглядами. Нет никаких сомнений — он был рад, что рядом будет работать старый друг, но следует помнить, что обычно вербовка в Секретную службу проводилась именно по личной рекомендации. Позднее Ким сказал мне, что через четыре дня ему сообщили, что он подобрал на эту должность правильного кандидата…

Вполне вероятно, что в ближайшее время я оказался бы в одной из тайных организаций. Как минимум шестеро моих родственников и знакомых получили во время войны аналогичную работу. Моя жена какое-то время работала в УСО, а позднее — в лондонской штаб-квартире Управления стратегических служб (УСС), американском эквиваленте нашей Секретной службы. Мой брат вступил в отделение УСО на Ближнем Востоке. Сестра Анджела работала в известной Правительственной школе кодов и шифров (GC&CS) в Блечли. То же самое относится и к кузине моего отца, Джанет Милн, — на самом деле она поступила туда на службу еще до войны. Один из двоюродных братьев работал в МИ-5, а жена моего шурина — в УСО. Каждый получал работу независимо от меня или от других. Со мной в декабре 1941 года встретился один приятель и спросил, не хочу ли я поступить на службу в отделение тайной пропаганды УСО в Турции, но к тому времени я уже закрепился в Секции V.

Ну а теперь нам стоит вернуться туда, где мы совершили вынужденное отступление.

Глава 5 Секция V

Едва ли что-нибудь напоминало о том, что это строго секретное учреждение, когда в тот день я вошел через парадную дверь Гленалмонда. Не помню, чтобы там стояли охранники или кто-нибудь меня сопровождал. Кто-то, — вероятно, проходящий мимо секретарь, — указал мне дверь на правой стороне коридора, через которую я попал в большую комнату с окнами по обе стороны. Ставни были открыты, и внизу виднелся сад. В комнате работало два или три человека приблизительно моего возраста. Мне сказали, что Ким сейчас где-то наверху, вместе с Феликсом Каугиллом. Он зашел через несколько минут и стал рассказывать об отделе, на службу в который я только что поступил.