Кина не будет

В пальто, накинутом на плечи, с папкой нот под мышкой, вихрем, перескакивая через несколько ступенек, она мчится по лестнице. У входа её ожидает угрюмый паренёк. Она ткнула ему папку и помчалась к матери.

– Знакомься, – говорит Нина. – Это мой друг Константин Метелёв.

Девочка, улыбаясь, протягивает руку.

– Тамара… А я вас знаю! Мама говорила… Извините! – Она внезапно повернулась и зашептала ей на ухо:

– Идти или нет?

– Куда?

– В кино. С Добкиным из седьмого «Б».

Нина пожала плечами.

– Если он пригласил…

За углом маячил недовольный семиклассник.

– Я побежала! – на ходу прокричала девочка.

– Хороша? – спросила Нина, провожая её взглядом.

– Да. Только на тебя не похожа. – Но, увидев, что это огорчило Нину, добавил: – Может, я ошибаюсь…

Вдруг Тамара снова оказалась рядом.

– Мама, у него нет денег.

Нина, рассмеявшись, достала из сумочки пятёрку.

– Пусть он тебе и мороженое купит.

Дочь расцеловала её и вприпрыжку помчалась к Добкину.

Комната Нины находилась в одном из деревянных бараков на краю поселка. Стоило хозяйке с гостем ступить на порог, как откуда-то сверху свалилась кошка и с диким воем выскочила в коридор. Люстра раскачивалась, как маятник. Сооружённая из стульев катапульта с громом развалилась, скинув попутно вазочку с буфета.

– Что это значит? – строго спросила Нина.

Виновник беспорядка, шестилетний мальчуган, невозмутимо смотрел на вошедших, не вынимая изо рта исцарапанного пальца.

– Из неё Лайки не выйдет. Она нарочно на орбиту не выходит!

– Алик, мне уже надоело тебя наказывать!

– Знаю, – сочувственно вздохнул малыш.

– Становись! – Нина поставила его в угол.

– В этот не хочу!

Она поставила его в другой.

– Тут раскладушка!

– Поместитесь!

Наскоро приводя комнату в порядок, Нина говорила Метелёву:

– Глеб на островах, вернётся к ночи… Пообедаем сами…

Его зовут Глеб. Он – её муж. Ну что ж!.. Так и должно было быть… И нечего удивляться…

– Чем он занимается? – тихо спрашивает Метелёв.

– Кто?

– Твой Глеб.

– О-о! Он большой человек! Смотри! – она указывает в направлении окна. Метелёв посмотрел на громадный подъёмный кран неподалеку от барака.

– Да нет… – засмеялась Нина. – Вот!

Оказывается, она говорила о другом. На подоконнике стояла большая банка, где в мутной воде плавала какая-то рыбёшка.

– Его работа! – гордо сообщила Нина. – Шесть лет выводил!

– Эту тюльку?

– Что ты?! Это малёк новой рыбы. Гибрид осетра и белуги. Ты любишь белугу?

– Ненавижу рыбу.

– А рыбий жир?

Это спросил Алик.

– В углу не говорят! – строго заметила Нина.

– А я вышел из угла.

– Вот и вернись!

Малыш покорно поплёлся обратно.

Метелёв механически вертел очки, лежавшие рядом с банкой.

– Ну вот! Он снова забыл очки! – всплеснув руками, сказала Нина.

Она ушла в кухню готовить обед. А Константин молча осматривал их жильё. Скромная, очень скромная обстановка. Никелированная кровать, застланная полосатым одеялом; старомодный диван со спинкой, простой шкаф. В углу раскладушка. Её, должно быть, ставят на ночь… Старенькая швейная машина. Наверное, Нина сама шьёт себе и детям… На спинке кровати сушатся мужские рубашки… Верно, сама стирает… этому, который разводит тюльку и забывает очки.

Взгляд Метелёва возвратился к мутной банке. Грустно стоит он в углу комнаты. В другом углу стоит печальный Алик. Вдруг он обращается к Константину:

– Дядя!.. Возьмите меня на поруки.

Метелёв рассмеялся от неожиданности:

– Выходи! Под мою ответственность!

Вечер. В том же углу стоит снова напроказивший Алик.

За столом Нина и Константин. В распахнутом пальто влетает возбуждённая Тамара.

– Почему так поздно? – спрашивает мать.

Тамара молча раздевается.

– Что случилось?

Девочка поднимает глаза на Метелёва, мол, не могу при нём.

– Здесь нет чужих.

– Пообещайте, что не будете смеяться! – просит Тамара.

И, набравшись храбрости, выпаливает:

– Добкин меня любит! Он сам сказал! И я тоже! В общем, у нас первая любовь!

Взрослые всё же улыбнулись.

– Ну вот! – обиделась девочка.

– Ты не обижайся, – мягко говорит Нина. – Просто, первая любовь часто бывает несерьёзной. А настоящая приходит позже.

– А вдруг первая и есть настоящая. На всю жизнь? Так бывает?

Она переводит взгляд с Нины на Метелёва.

– Бывает, – отвечает тот.

Девочка стоит между ними и растерянно спрашивает:

– Что же теперь делать?

– Пей чай! – советует Нина.

– Не могу. Добкина в кино не пустили, придрались, что до шестнадцати… Так он все деньги на мороженое потратил, меня угощал…

– В марте? С ума сошли! – рассердилась Нина.

– Становись в угол! – вмешивается Алик.

Поступок мальчика заставил всех улыбнуться. Он устроился на коленях у матери, а Тамара охотно заняла его место.

– Добкин требует, чтобы я завтра же дала ответ!.. Я теперь ни за что не засну. Всю ночь буду думать…

Ночь. На раскладушке сладко и безмятежно спит Тамара. Посапывает уставший за день Алик. На коротком диванчике, с подставленным под ноги стулом, лежит Метелёв. В кровати Нина. Они не спят.

– А контрамарку? – тихо говорит Константин. – Мне на концерт?..

– Если придёшь с цветами… – шепчет Нина.

– Помнишь?!

Вместо ответа она, приподнявшись на локте, чуть слышно напевает: