Кинематограф Австралии и Новой Зеландии

Ощущение вины перед коренным населением Австралии, беспокойство и опасение перед актом правосудия над белыми жителями, свойственное многим произведением искусства Зеленого континента, особенно остро ощущается в фильме Уэйра «Последняя волна», где тема «аборигены и переселенцы» дается в культурологическом аспекте. Образец гармонии человека с окружающей средой, пусть и на примитивной основе, усматривается автором в архаической культуре исконного населения Австралии. Ноту фантастики вносит и мотив слепой веры белых обитателей Зеленого континента в чудодейственные способности коренных жителей. Как и в предыдущих фильмах режиссера, интерес зрителя во многом удерживается необъяснимыми и необъясненными явлениями и фактами. Вера горожан в непостижимость происходящего порождает атмосферу страха, которая вызывает чувство вины у белых переселенцев за то, что они уничтожили цивилизацию более высокого уровня, и боязнь возмездия за содеянное. Питер Уэйр рассказал с экрана о том, что забвение прошлого, нежелание и неумение беречь его может обернуться катастрофой в будущем. Он был одним из первых австралийских кинематографистов, кто показал неисчерпаемый конфликт двух культур, двух цивилизаций: аборигенов и белых именно в таком аспекте. Прежде чем взяться за работу над картиной, режиссер в деталях изучал быт и обряды аборигенов. Просмотрел Уэйр и фильмы своих предшественников, начиная с «Джедды» Повела и кончая лентой Найгела Буста «Выходи с боем» (1973), рассказывающей о судьбе аборигена-боксера. О таинствах своего народа ему многое поведал его друг актер-абориген Дэвид Гулпилил. Именно он на протяжении нескольких лет пытался привлечь внимание австралийцев к положению аборигенов в обществе. И хотя многие фильмы с участием Дэвида Гулпилила, такие, как «Ходящий рядом» (Реж Н. Рэг, 1971), «Человек стихии» (реж. Г. Сафран, 1976) и др. были в основном развлекательными, и весь пафос авторов был связан с темой таинственной и мистической связи аборигенов и окружающего их мира, появление этих работ тем не менее доказывало, что проблема взаимоотношений белых и аборигенов по-прежнему стоит чрезвычайно остро в австралийском обществе.

Позднее сам Уэйр так вспоминал об этом периоде, которому предшествовала его поездка в Тунис: «Я всегда интересовался классической скульптурой и особенно руинами (я никогда не покупал путеводителей, когда осматривал развалины – меня не интересовало, кто построил эти здания или памятники и для чего они были возведены – меня всегда привлекало только то, что они были разрушены). Мне нравилось дотрагиваться до камней, спать среди развалин… Мне просто нравится камень!

Оказавшись в Европе, я захотел поехать в Тунис, потому что после Помпеи более-менее сохранившийся римский город находится именно там. Итак, мы поехали туда и остановились, чтобы прогуляться. И вдруг я почувствовал, что вот-вот должен что-то найти. Это была лежащая на земле голова ребенка, вырезанная из камня. Я привез ее домой и вспоминал об этом даже годы спустя. Что означал этот знак? Почему сначала я увидел эту голову в воображении, а потом в действительности ее нашел?

И я подумал, а что если бы это произошло с другим человеком, скажем с адвокатом? Как бы он справился с этим? И это было начало «Последней волны»[55].

Дэвид Гулпилил также рассказал Уэйру о представлениях аборигенов и таинственном «времени сновидений». Это особое время, и кстати, никак не связанное с обычными снами. Для аборигена его «сновидения» реальны. «Сновидения» связаны с теми далекими временами, когда на австралийской земле жили далекие предки аборигенов. И теперь они (сновидения) возвращаются людям в снах и грезах наяву, напоминая о том, что было, и аборигены пытаются воссоздать то далекое время в своих странных и притягательных ритуалах, выполняя которые сегодняшнее поколение отождествляет себя с первопредками, повторяя их дела и напоминая о преемственности культуры. Иногда этот период называется у аборигенов «Вечным периодом сновидений», и под этим термином подразумевается то, что мифические предки, положившие начало всему, существуют в настоящем в нематериальной форме, форме духов, а также и то, что они и все с ними связанное будет существовать и в будущем»[56].

Это священное прошлое, которое не ушло навсегда. Ведь мифические существа бессмертны. Духи умерших живут и будут жить вечно. По верованиям австралийских аборигенов во «Времени сновидений» они пребывали в оболочке человека, но это лишь одна из форм их существования. Они продолжают быть с нами, и люди должны подчиняться их силе и указаниям, вести себя по установленным для них в самом начале законам.