КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Однако, Давр и не думал убивать кого-либо из нас.

Он понял.

- Мой государь, – повторил я. – Мне нужно твое понимание, твое доверие и твоя помощь. Я и мой друг Зед прошли долгий путь, и открыли двери, которые долго стояли закрытыми. Регейцы, хранители этого мира, вернулись. Большая цепь теперь едина и цела. Кровь людей снова наполнилась памятью.

Алкиност заволновался; я видел, что он принюхивается ко мне, и улавливает знакомый запах Зеда, улетучивающийся и слабеющий с каждым мигом. И отсутствие самого Зеда пугало его, и селило черную тоску в сердце Дракона.

- Что Зед? – спросил он без обиняков.

Я повернулся к нему и почтительно поклонился.

- Зед здоров, и по-прежнему носит твой венец, – кратко ответил я, и Алкиност с шумом выдохнул – уфф! – Я пришел поздравить тебя, государь. Ты можешь гордиться своим выбором, ибо Зед стал первым из регейцев, и Слепой Пророк говорил с ним. Со мной – нет. С ним – да. Зед – регеец-воин, самый благородный из всех, существующих на свете. Сталь никогда не поцелует его, ибо он рожден крепче стали. И в его жилах льется твоя кровь. Ты помог ему стать тем, кем он стал. В твоей крови сохранилась Священная Память. Поздравляю тебя, Летающий..

Я еще раз поклонился, чтобы не видеть, как слезы заиграли в змеиных глазах Алкиноста. Он был горд и рад, и, наверное, если б он был человеком он рыдал бы в голос, и у него дрожали бы губы.

Давр поднял голову. В его глазах не было ни удивления, ни недоверия, ни того, что говорило о том, что он – повелитель. И все же я предпочел соблюдать этикет. Не для него – для себя, для того Торна, которому только предстояло стать мною.

Теперь Давр и Алкиност были равны мне.

Я чувствовал связь с ними так же ясно, как, наверное, чувствуют ее те, кто работают вместе, каждый день плечом к плечу. Теперь они были всего лишь звеном в когда-то порванной цепи, и этого мига, наверное, они ждали с самого рождения.

Память дремала в их крови всегда…

- Ты – один из них, из регейцев? – переспросил Давр деловито, и я кивнул. – Тогда дай мне твою кровь!

И на глазах у изумленного Торна я шел к его Дракону, к его суверену, и, выдернув у него чешуйку и резанув себе запястье, обменивался с ним кровью.

Я – ему.

Когда ритуал был окончен, Дракон накрепко прижал ладонью пораненное место и велел:

- Рассказывай!

И я начал рассказывать.

Мой рассказ вы уже знаете, мне нечего к нему прибавить.

Давр слушал. Он слушал и понимал, что игры в Императоров кончены. Все стало на места, и скоро людей, которых когда-то лишился мир, станет больше. Драконы перестанут управлять, и люди перестанут подчиняться. Разум сольется в гармонии с природой.

И это было хорошо.

- Но есть одно препятствие, – сказал я в окончании моего рассказа. – Паладин. Ты же понимаешь, что не всем нравится то, что наш мир станет так устойчив, каким его создали.

- И что же нужно?

- Нужно, – четко ответил я, – завтра, после твоей коронации посвящения Торна, когда придут просители, просто молчать.

- Что?!

- Да, так. Алкиност и Зед сделают все сами. Одно «но» существует в этой игре: ты должен будешь попросить Зеда прежде, чем он уедет помогать просителю, совершить некое благое дело для новоявленного Императора. Для тебя, то есть. С ним отправлюсь я. Тогда Зед поедет в другую сторону, и время потечет за ним.

Давр молчал. Алкиност тоже.

Они оба понимали, что тогда больше они нас не увидят. Может быть.

Но мы были должны…

И мы выполнили, как должно.

*********************

Мы сговорились вчетвером.

Я, Давр, Алкиност, и мало что понимающий Торн.

Зед спокойно спал, когда мы строили планы касательно его дальнейшей судьбы. Я обо всем расскажу ему потом. Главное для нас – чтобы сцена при Паладине оказалась максимально достоверной. Он тоже не дурак; он не должен заподозрить ничего; иначе он просто вернется к порталу и заглянет внутрь него.

А он не должен этого делать, ни в коем случае.

Он должен слепо погнаться за Зедом, который может взять талисман.

Торн все еще не доверял мне; после нашего разговора с Драконами он все же запер меня – надежно, по его собственному представлению. Со стороны все это выглядело более чем прилично. Меня отвели в чистую, удобную комнату с хорошей постелью, и даже ванна там была. Только под дверями снова стояла стража из самых сильных и умелых воинов. Впрочем, охрану ставили и под двери к любому уважаемому гостю…

Прислуживала мне все та же красавица – думаю, Тон сделал это нарочно. Он хотел узнать, о чем мы станем говорить.

Но мне нечего было ей сказать.

В глазах красавицы был страх.

Когда она поливала на мои плечи водой из блестящего кувшина, ее тонкая рука дрожала.

Я поймал ее тонкие пальцы и поцеловал мягкую ладонь.

- Твои губы пахнут ягодами, – сказал я. – А капли вина на них слаще всякого нектара. Я надолго запомню тебя.

Потом я отпустил ее руку, и она поспешно ушла.

…Церемонию посвящения я наблюдал из окна, и мне казалось, что это я стою там, внизу… впрочем, так оно и было.

Торн в ослепительно-белом наряде смешно взвизгнул, и народ на площади рассмеялся. Я видел, как он кинул быстрый взгляд в сторону моих окон, поднимаясь с колен, и усмехнулся.