Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Жертвуя частностями, режиссер так и не объясняет зрителям с необходимой степенью внятности, что спортсмены ЦСКА были военнослужащими: поэтому побег на Запад Александра Могильного в блаженном 1989-м был не просто побегом, а «изменой родине». И поэтому, а не по тоталитарной дурости маршал Язов пытался (вполне беспомощно) не отпустить майора Фетисова играть за НХЛ. В результате название фильма звучит как милитаристская метафора, а не констатация клубной принадлежности героя.

Забавно и глупо, что на риторику холодной войны повелось даже такое профессиональное издание, как The Hollywood Reporter, посчитавшее «Красную армию» фильмом о «всепобеждающей машине, вышколенной в условиях военно-тренировочного лагеря в качестве орудия идеологической пропаганды». На самом-то деле все западные тренеры и спортивные обозреватели, участвующие в фильме, твердят прямо противоположное: советский хоккей был произведением искусства, самим изяществом в сочетании с интеллектуальной фантазией. «Великолепная пятерка» – волшебники, неведомые в хоккее ни до, ни после их бесчисленных триумфов последнего советского десятилетия. Ну, право слово, как бы ни жестока была дисциплина, отрывавшая хоккеистов от семей на одиннадцать месяцев в году, ни в каком лагере волшебников не воспитать.

По большому счету все это пустяки, коли на экране царят неотразимо обаятельная улыбка Фетисова и то самое, поощряемое Херцогом, переживание истории как мифа. Если забыть о Брежневе, Картере, Горбачеве и прочих мелких деятелях эпохи Фетисова, Польски рассказал такую историю.

Маленький Слава упорными тренировками добивается того, что попадает в школу магов, которой командует великий, добрейший волшебник Тарасов. Съемки его тренировок почище любого Хогвартса. Тучный, старый наставник падает на колени на льду, словно становясь ровесником своих подопечных, требует от них улыбаться: хоккей – это такое счастье. Его «дети» танцуют, кувыркаются, как акробаты, взбегают на отвесную стену и играют то ли в хоккейные шахматы, то ли в шахматный футбол – шахматными фигурами на хоккейном поле размером с небольшой бильярд.

Воспитанники этого приемного «отца» становятся не просто лучшими из лучших в мировом хоккее, но и назваными братьями: неразлучные Фетисов и Касатонов – почти что сиамские близнецы. Но темные силы не дремлют: Тарасов отставлен, его сменил злой «отчим» Виктор Тихонов. Тут Польски прет поперек любой хронологии. В его мифологическом пространстве получается, что Тихонов был непосредственным преемником

Тарасова во главе ЦСКА, хотя между отставкой одного и назначением другого прошло три года. И выглядит Тихонов функционером-назначенцем, а не опытным мастером, каким был на деле. Обидно за обоих, однако миф есть миф. Доброму магу обязан противостоять злой. Тем более что с точки зрения физиогномики Тарасов и Тихонов идеально соответствуют именно этим двум типам.

А еще на Фетисова и его «братьев» навели морок заокеанские колдуны с их 150 сортами колбасы в супермаркетах. Им вдруг показался не мил тот грубый, топором деланный, небогатый, но надежный родной дом, в котором они жили. Один за другим, кто со скандалом, как Фетисов, кто – без, они перебрались в НХЛ. Самое страшное, что злые колдуны рассорили «братьев» между собой. Касатонов не поддержал Фетисова в борьбе за право играть за границей, а потом сам уехал в Америку, и колдуны в издевку свели их вновь в одной команде.

То, что в Америке им пришлось не сладко, отнюдь не пропагандистский штамп: кадры говорят сами за себя. Если уж били их на арене, мстя за чуждое изящество, то так, что лед в кровавых разводах. Если хамили в газетах, то по-крупному. Дорогого стоит один заголовок: «Red Scare». Термин «красная паника» обозначал «красную» угрозу самим основам «американизма». В общем, как были они для Запада большевиками с ножами в зубах, так и остались.

Да, нашим парням удалось одолеть колдунов. Когда в 1997-м они выиграли Кубок Стэнли, болельщики вздымали самодельные плакаты с клятвами назвать детей «Славами Фетисовыми». Казалось бы, как иронично и печально комментирует Фетисов, «настоящая американская мечта». Но миф не может быть историей успеха – только историей преодоления. Кода: Фетисов возвращается на родину и, повинуясь призыву Владимира Путина, становится министром спорта. Но и это пустяк по сравнению с тем, что они с Касатоновым снова «братья»: колдовская паутина порвана.

Все так? Да, так. Все не так? Да, не так. Но эти «так» и «не так» работают, если смотреть на жизнь исключительно как на быт. Если же вспомнить, что Борхес вычленил в мировой культуре ровным счетом пять вечных сюжетов, то эпопея Фетисова идеально соответствует одному из них – возвращению домой. Ну а улыбка «Славы» не хуже улыбки Гагарина: кто не согласен, пусть первый бросит в него шайбу.

Красное небо. черный снег Россия, 2003, Валерий Огородников