Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Как известно, любой уважающий себя революционер был тогда еще и синефилом. Жиль с подругами исправно ходит в кино. Ах да, как известно, совестливая молодежь сочувствовала патриотам Индокитая. Пусть один из фильмов будет посвящен войне в Лаосе. Снято!

Как известно, кроме революционеров, в те годы водились еще и хорошенькие хиппи. А вот и они – картинно лежат на лужайке, только и ждут наших героев, чтобы накормить их ЛСД и затащить в кусты. Все, как на подбор, дочери американских дипломатов.

Как известно, хиппи сгубили наркотики. Ассаяс вываливает на экран джентльменский набор из гашиша, опиума и героина.

Как известно, кинематографисты дебатировали тогда, чем политическое кино отличается от кино, снятого политически. Ассаяс вкладывает в уста одному из героев ставшие клише соображения Годара и Маркера о том, что, если раздать камеры бастующим рабочим, те постигнут великий смысл классовой борьбы.

Короче говоря, не фильм, а пособие «Как прослыть знатоком мятежной эпохи за два часа и при этом не переутомиться». Пособие красиво проиллюстрировано. Насколько же надо быть бесчувственным не то что к эпохе, а к собственной памяти, чтобы снять в эстетике глянцевых открыток хиппушек с сиськами наперевес, рассекающих на лодке по итальянской лагуне.

Принцип «как известно» в искусстве не работает. Зритель, как бы ни был он осведомлен, должен с каждым новым фильмом открывать для себя прошлое заново, иначе и фильмы не стоит снимать. Но Ассаясу поставить это в упрек невозможно, поскольку речь-то идет о его интимной, мальчишеской памяти. Каким образом ее заместили общие места: «дети мая», что, подвергли себя социальной лоботомии, чтобы в их воспоминаниях все было, как в Википедии? Страшно сказать, но вдруг и замещать-то было нечего: был ли вообще парижский май – страшные вопросы, однако, вызывает фильм Ассаяса.

Шпионская игра (the catcher was a spy) США, 2018, Бен Луин

С точки зрения кино об «Игре», снятой уныло по-телевизионному, сказать нечего. Ни к триллеру, ни к психологической драме она никакого отношения не имеет. Триллера без саспенса не бывает, а в истории агента, которому поручили ликвидировать в 1944-м великого физика Вернера Гейзенберга (Марк Стронг) и сорвать тем самым нацистскую ядерную программу, саспенс по определению не ночевал. Заранее известно, что Гейзенберг прожил после войны еще тридцать лет и даже успел побороться за мир во всем мире. Тем самым обессмысливаются и гипотетические терзания героя, готового «переступить через кровь». Здесь вообще никто ничем не терзается, а просто оттарабанивает роли. Единственная сцена со стрельбой напоминает отходы производства «Рядового Райана», что неудивительно: хит Спилберга на счету сценариста «Игры» Роберта Родата.

Единственное, что удалось авторам, – это оригинальное название «Кэтчер был шпионом», утраченное в прокате. Но абсурдный парафраз названия повести Сэлинджера «Над пропастью во ржи» (The Catcher in the Rye) по определению непереводим. Другое дело, что решительно непонятно, какая муха укусила прокатчиков при переводе вводного титра. «Разведка послала в Швейцарию еврея-бейсболиста» превратилось в «Разведка послала в Швейцарию своего агента». Однако звезду бейсбола Мо Берга (Пол Радд) узнают в лицо даже таксисты, а еврейство его непрестанно поминается.

Возможно, причуда перевода объяснима желанием снизить градус абсурдности сюжета. Еврей-бейсболист в роли киллера – это столь же странно, как бейсболист-аналитик. Между тем Берг владел дюжиной языков, мгновенно отвечал в радиовикторине на каверзный вопрос о происхождении названия Канарских островов и, штудируя востоковедческие издания, задолго предчувствовал Перл-Харбор.

Немудрено, что коллеги считали его «извращенцем», но тайну своей ориентации Берг не раскрыл даже легендарному генералу Уильяму Доновану (Дикому Биллу), создателю Управления Стратегических Служб – прообраза ЦРУ. Получив отлуп, гомофоб Донован немедленно принял Берга на работу. Зрителям повезло больше: с ними Берг поделился подробностями связи с волнующей Эстеллой (Сиенна Миллер). Увы, лирический эпизод в русском сознании обречен ассоциироваться с анекдотом о поручике Ржевском и «очень скользком инструменте»: Берг предпочитает совокупления на рояле.

Знаменитая аттестация Берга как самого странного в мире бейсболиста справедлива. Но фильм о человеке-тайне имеет смысл лишь в том случае, если авторы пусть и не разгадывают его, но транслируют ауру этой тайны. В финале «Игры» же мы знаем (и чувствуем) о Берге не более чем в прологе.

Фильм может навеять аналогии с «Признаниями опасного человека» (2002) Джорджа Клуни. В конце концов,