Киноантропология XX/20

Сам Мастер, в 10-е годы снявший три весьма интересных и значительных фильма, в 20-е оставил одни только замыслы разной степени зрелости. В 1926 году обсуждалась постановка фильма «Лес» (на основе спектакля по А. Н. Островскому). Но возможность хотя бы так сохранить на пленке сценическое наследие Мейерхольда была упущена. Может быть, успехи учеников и помощников стимулировали его собственные киноамбиции. И тогда рождались масштабные, эпические замыслы: «Десять дней, которые потрясли мир» (по книге Джона Рида), «Стальной путь» (100 лет революционной борьбы железнодорожников страны), постановку которого Мастер задумывал как акт коллективного творчества вместе с Охлопковым, Экком, Фёдоровым. Не один год Мейерхольда «держал» замысел фильма «Отцы и дети» по роману Тургенева. Архив Мастера сохранил материалы о революционном движении в России второй половины XIX века и в Европе 20-х годов века XX; выписки из романа; тексты социально-политического комментария к ним. Мейерхольд выбрал именно такой агитпроповский тип экранизации и полностью переписал вполне традиционный вариант сценария О. Брика и О. Леонидова.

Мейерхольду было мало одного временного измерения происходящего – исторического, тургеневского, и он вводил современность, своё время. Он в большей степени ставил перед собой задачу политическую, пропагандистскую, нежели художественную: «Показать оборотную сторону старой дворянской жизни… так, чтобы зритель сказал: «Хорошо, что это прошло, что мы это зачеркнули Революцией». Даже любовь Базарова и Одинцовой была «перечёркнута» его смертью от этой любви, от этой страсти. В роли такой женщины он видел только ту, которую сам безумно любил,– Зинаиду Райх. «Вы мне очень нужны»,– нетерпеливо телеграфировал он Охлопкову (Базарову). Образ ненавистного консерватора и реакционера Павла Петровича Кирсанова он видел не индивидуальным персонажем, а эдаким набором социальных масок. В исполнении одного актёра он то царский сановник, то жандарм, то палач, то филёр – в общем, главные разные физиономии ненавистного режима. Неожиданную роль написал он для себя самого – вожатого, комментатора происходящего, прямо в кадре разъясняющего зрителю социально-политическую сущность всего, что тот видит. В одном из эпизодов сценария комментарий напоминает клоунаду, когда «Вожатый» подходит к портрету автора романа и показывает Тургеневу язык. Художником фильма Мейерхольд видел Николая Ульянова, с которым работал в театре, он также собирался пригласить в качестве своего ассистента мастера кулешовской выучки Порфирия Подобеда. И всё-таки в жизни Мастера главным был театр. Вот почему весной 1930 года ради больших зарубежных гастролей своего коллектива он пожертвовал начинающимися съёмками «Отцов и детей». Остановил работу. Думал, на время, оказалось, что навсегда. К концу года фильм был вычеркнут из плана «Межрабпомфильма».

Заказчиком фильма «Стальной путь» выступил ЦК профсоюза железнодорожников. Съёмки по всей стране с движущихся паровозов, самолётов, воздушных шаров должна была осуществлять целая командакинооператоров во главе с фронтовым хроникёром, кавалером Святого Георгия Петром Новицким. Предполагались тысячные массовки, трюковые съёмки, мультипликация, использование таких реальных объектов, как мемориальная квартира Ленина в Женеве, Успенский собор Кремля. В смете фильма указаны и обсчитаны 450 актёров и, страшно представить, 10 тысяч крыс. Это был один из гигантских и утопических проектов «Пролеткино», членом правления которого являлся Мейерхольд. И эта постановка не состоялась, а акционерное общество рухнуло. Однако Мейерхольд продолжал строить кинематографические планы. Художник Юрий Анненков вспоминал, как он ему говорил при встрече в Париже в 1930 году: «Кинематограф дошёл до таких технических высот, что теперь можно чёрт знает что накручивать, конечно, не в Советском Союзе с его социальным заказом». Анненков утверждал, что Мейерхольд уже вошёл в переговоры с американскими кинопродюсерами относительно постановки фильма во время намечаемых гастролей ТИМав США. Гастроли не состоялись, Мейерхольду, в отличие от его учителей Станиславского и Немировича-Данченко, судьба не подарила искушения голливудскими прожектами и разочарования в них.