Кинополитика: Скрытые смыслы современных голливудских фильмов

К протестующим правозащитникам примкнули члены Киноакадемии. После того как «Цель номер один» была выдвинута на «Оскар» в пяти номинациях, включая главную, Дэвид Кленнон, малоизвестный, но политически активный актер, снимавшийся преимущественно в сериалах и эпизодических ролях в кино, призвал коллег-киноакадемиков бойкотировать картину и не голосовать за нее. К нему присоединились двое коллег – Мартин Шин и Эд Аснер, который в прошлом был главой Гильдии киноактеров. В выпущенном этими противниками ленты пресс-релизе было высказывание Аснера о том, что одна из самых ярких женщин-режиссеров находится в опасности, так как может стать частью системы. Sony Pictures жестко отреагировала на эти заявления, отметив, что членство в Киноакадемии не дает права использовать свой голос для продвижения политических взглядов. Но были и кинодеятели, которые поддержали Бигелоу. На стороне авторов «Цели номер один» были Харви Вайнштейн и Майкл Мур – ярые сторонники демократов и Обамы. Документалист Мур написал в поддержку фильма большой текст в своем блоге, выдержки из которого были опубликованы в прессе{143}. Пафос его высказывания свелся к тому, что «Цель номер один» заставляет зрителя возненавидеть пытки и проникнуться любовью к президенту, их запретившему. Мнения в Голливуде разделились – очевидно, что картина создавалась ради положительного имиджа Обамы, поэтому продемократически настроенной публике ругать картину, да еще снятую создателями «Повелителя бури» – недопустимо. В то же время нельзя игнорировать одобрительное отношение к пыткам в сюжете, а если картина понравилась консервативно настроенной общественности – это плохой знак для сторонников Демократической партии. Через две недели один из призывавших к бойкоту в итоге отказался от своей жесткой позиции, но фильм все равно не получил ни одного значимого «Оскара», лишь награду за лучший монтаж звука. Это скорее свидетельствует о солидарности Голливуда с противниками «Цели номер один». Тем не менее до «Оскара» лента стала лучшим фильмом года по мнению кинокритиков Нью-Йорка, Вашингтона и еще трех городов (всего у картины 80 внутриамериканских и международных наград), и, если бы не скандалы и обнаруженные злоупотребления, работа Бигелоу вполне серьезно могла претендовать на главную кинопремию США.

На следующий день после церемонии «Оскар» Комитет сената по разведке прекратил расследование в отношении ЦРУ о предоставлении секретной информации авторам фильма. Никаких серьезных последствий для подозреваемых это дело не имело. Глава ЦРУ Леон Панетта дал показания, что случайно раскрыл личности участников операции на церемонии чествования спецназа. Он будто бы не догадывался, что там может присутствовать гражданский (Марк Боал), внешность которого ему была незнакома. Однако разбирательство повлекло за собой обнародование документов, дополнивших картину и показавших, в какой мере ЦРУ могло влиять на содержание картины. Оказывается, агенты секретной службы вносили устные правки в сценарий, дополняли сцены и иногда возражали против некоторых эпизодов. Существует и опубликована памятка со снятым грифом секретности, где перечислены все рекомендации и изменения{144}. Так, согласно первоначальному замыслу Боала, Майя должна была принимать непосредственное участие в допросах с применением пыток. Однако представители ЦРУ указали на то, что это по должностной инструкции не могло входить в ее обязанности. Также подвергся критике эпизод с использованием собак для устрашения пленных, который был вырезан из сценария, хотя имелись множественные доказательства подобных методов допроса. Представителей ЦРУ также заботил моральный облик своих агентов. Поэтому в фильм не вошла сцена с бурным празднованием убийства бен Ладена, где выпивший офицер стреляет в воздух. Агентство выступило даже против того, чтобы Майя в фильме обрабатывала видеозаписи допросов, так как якобы съемки в этих случаях не производились, несмотря на то что известно про уничтожение более 100 видеокассет с пытками двоих причастных к «Аль-Каиде». Но в итоге работу с видеоматериалами в «Цели номер один» оставили, так как она оказалась хорошим кинематографическим ходом, скрепляющим сюжет. Сценарист Марк Боал не подтвердил информацию о правках сюжета после контактов с ЦРУ. Однако источник, знакомый с творческим процессом съемок, подтвердил внесение изменений в сценарий – роль агентства якобы сводилась к контролю точности данных в сюжете и недопущению разглашения секретной информации{145}. Позиция сотрудников управления, требовавших удаления из фильма сцен достоверных, но порочащих ЦРУ, в данном случае может быть приравнена к цензуре.

Итогом судебных и прочих разбирательств с картиной Бигелоу стало изменение регламента работы ЦРУ и Пентагона с кинематографистами в сторону их большей подотчетности и контроля за секретной информацией.