Кинжал Клеопатры

Элизабет собиралась ответить, что она не ожидала увидеть даже и Карлотту, когда стук усилился, превратившись в громкий грохот.

– Кто бы это ни был, он очень нетерпелив, – заметила она, направляясь обратно по квартире. Карлотта следовала за ней, сжимая в руках остатки своего недоеденного бейгла.

– Кто там? – позвала Элизабет.

– Это я, Джона!

– Это мой брат, – сказала Карлотта.

– Откуда он знает, что ты здесь?

– Я сказала ему, что зайду к тебе по дороге в свою студию.

Элизабет плотнее запахнула халат.

– Я не одета должным образом, чтобы принимать молодого человека.

– Это всего лишь мой брат. Он еще ребенок.

Элизабет потянулась за своим плащом, висевшим на вешалке из гнутой древесины, и набросила его на плечи.

– Теперь все… впусти его.

Карлотта отодвинула засов и открыла дверь. В коридоре стоял миловидный юноша, чье сходство с его сестрой было безошибочным. Как и она, он был невысокого роста, с таким же оливковым цветом лица и вьющимися черными волосами. Но, в отличие от нее, он был одет консервативно: короткий бежевый пиджак, кремовый жилет, перчатки в тон и аккуратно завязанный галстук. Его ботинки были начищены до блеска. Он не был похож на анархиста – на самом деле он немного походил на пижона. Единственным штрихом, выдававшим в нем иммигранта, была широкополая шляпа на голове.

– Могу я войти? – спросил он, снимая шляпу. Он выглядел взволнованным, а голос был настойчивым.

– Конечно, – ответила Элизабет.

Тщательно вытерев ботинки о коврик, он вошел в квартиру и остановился в прихожей.

– Позволь представить тебе моего брата – Джону Аккермана, – сказала Карлотта. – А это мисс Элизабет ван ден Брук.

– Рад с вами познакомиться, мисс ван ден Брук, – сказал Джона с легким поклоном. – Пожалуйста, простите, что беспокою вас так рано, но я здесь по срочному делу.

– Я так и знала, – сказала Элизабет. – Не смею мешать вашему общению с сестрой.

– Буду вам очень признателен, – сказал он, когда Карлотта положила руку ему на плечо.

– В чем дело, Джона? Что случилось?

Он накрыл ее руку своей, и в этом легком жесте была очевидна его привязанность.

– Это мама, ей нездоровится.

– Что с ней? Что случилось?

– Сегодня утром ей было плохо. Боюсь, что это может быть холера.

Она крепче сжала его руку.

– О, нет, этого не может быть! Пожалуйста, скажи мне, что ты ошибаешься.

– Я очень надеюсь, что это так.

– А как отец? Он с ней?

– Он отвез ее в Белвью. Я как раз направляюсь туда к нему.

– Прости меня, – сказала Карлотта Элизабет. – Я должна пойти со своим братом.

– Позвольте мне сопровождать вас, – сказала Элизабет. – Пожалуйста.

– Нет! – воскликнула Карлотта. – Мы не можем позволить тебе подвергнуть себя риску заболеть такой страшной болезнью. Кроме того, тебя ждет работа – именно сегодня ты не должна отсутствовать.

Карлотта была права, и все же Элизабет почувствовала непреодолимое желание присоединиться к ним, хотя они были знакомы совсем недолго.

– Пойдем, – сказал Джона. – Мы не можем терять ни минуты.

Пока Карлотта допивала остатки остывшего кофе, Элизабет принесла поводок Тоби и протянула ей.

– Я знаю кое-кого в Белвью. Ты должна обратиться к нему.

– Кто это? – спросила Карлотта, пристегивая поводок Тоби.

– Его зовут доктор Хайрам Джеймисон. Он всего лишь ординатор, учащийся на втором курсе, но он талантливый врач, – последнее замечание вырвалось у нее случайно. Она не знала, был ли он одарен или нет, но явно был умен и внимателен, и предположила, что он, должно быть, превосходный врач.

– Спасибо, – сказала Карлотта, когда они выбежали за дверь.

Было почти восемь, когда Элизабет закончила одеваться, чтобы отправиться на работу. Противоречивые эмоции боролись в ее груди: она беспокоилась о матери Карлотты, но не могла отрицать своего волнения от перспективы увидеть свою статью в «Геральд». Доев бейгл и допив остатки кофе, который уже совсем остыл, она поспешила из квартиры, чтобы успеть на поезд на Второй авеню.

На другой стороне улицы одинокая фигура в темном пальто стояла у фонарного столба и курила сигарету. Дым клубился вокруг его лица, которое было скрыто широкополой шляпой, низко надвинутой на глаза. Никто не обратил на него особого внимания, когда он раздавил сигарету ботинком, надвинул шляпу пониже и зашагал в направлении железнодорожного вокзала на Второй авеню.

Глава 19

Когда примерно через сорок минут она прибыла в центр города, Нижний Манхэттен бурлил энергией. Уличные торговцы оживленно завлекали покупателей. Немцы продавали сосиски в булочках с горчицей и квашеной капустой. Вездесущие ловцы устриц проталкивались со своими шаткими тележками, наполненными моллюсками и устрицами поверх льда. Повсюду были разложены крендельки на деревянных стойках, торчащих из тележек продавцов, которые также продавали фрукты и орехи. Она нашла своего любимого разносчика газет возле железнодорожного вокзала со стопкой свеженапечатанного материала в руках.

– Вы должны это прочитать: «Египетская мумия найдена в Центральном парке»! Эксклюзивная новость только здесь! Только в «Геральд»!

– Привет, Билли, – сказала она, роясь в сумочке в поисках денег.