Киоск нежности

Виолончель вельветит… о, грация дэ-Свэрта!.
Весенние признанья, весенняя тоска.
Пчелиное жужжанье – течение концерта,
Пчелиное жужжание у розы лепестка.

Жасминовая струнность и струнная жасминность

Мурлыканье влюбленных. Покой… покой… покой…
И хочется улечься под неба балдахинность
И хочется умчаться за гаммою рекой.

Как тихо… неподвижно… Как много лунной лени…

Движения постылы… Не надо их!.. Зачем?!
А звуки упадают… не звуки, только тени, –
Лишь тени… глух и нем я. И каждый глух и нем.

И сердце погруженно качелится нирваной.

Виолончельный сладок и вяжущ хлороформ,
Одымленный наркозом гудящего кальяна,
Я – вне любви. Вне места… вне времени и форму

С жасмином

I

Приди белоснежная,
Мой ласковый Бог!..
Желанья мятежные
Убить я не мог.

Жасминами белыми

Наполнен покой,
И грезами смелыми,
И дикой тоской..

С послушною скрипкой

Делю я печаль.
Мелодией зыбкой
Изранена даль.

Постель ароматная.

Ждет сказки греха…
Приди, благодатная!..
Молитва тиха.

II

Ты пришла, наконец, ты пришла.
Дорогую сняла свою шляпу –
И, смеясь, сен-бернара взяла
За большую мохнатую лапу.

Уронила на скрипку манто…

Протянула капризно уста мне, –
И поблекшей гравюре Ватто
Улыбнулись колец твоих камни.

Я унес тебя к белым цветам.

Положил на душистое ложе
И припал исступленно к губам,
К надушенной фиалками коже.

Ты закрыла стыдливо глаза

Расстегнула шуршащее платье,
И нахлынувшей страсти гроза
Закружила нас в диком объятьи.

Я ласкал упоенья руки…

Покрывал поцелуями спину –
И роняли на нас лепестки
Снеговые малютки жасмины.

III

Играла белыми цветами
Жасмином кинула в меня,
А в небесах под облаками
Сочилось кровью сердце дня.

Из тихой дали вышел вечер…

Прохладный бриз принес земле,
Она, вдруг, зябко скрыла плечи
В волос колеблющейся мгле.

В меня метнула длинновзглядом,

Покорный ей я скрипку взял
И западая в душу ядом
Больной Warum затрепетал.

«Душа любви»… – она шепнула,

«Душа безумий на струнах»!..
И, вся нагая, утонула
В полупрозрачных лепестках

IV

«Не провожай меня» – сказала ты.
«Не провожай меня, мой дорогой»!
Полуувядшие взяла цветы,
Меня оставила вдвоем с тоской.

Любовь весенняя – короткий сон.

Цветок жасминовый; цветущий час… –
Огонь желания пылал, зажжен,
Потом, чуть теплился; теперь погас.

Придет ли нежная ко мне опять?

Иль буду в сумерках грустить с Ватто?
О, кто ответит мне, кто может знать?
Душа? Предчувствия? Никто!.. Никто… –

Кто душу женщины испил до дна?

Кто знает, что она готовит вам?
Поют надежды мне: «опять она
Придет к жасминовым твоим цветам»

V.