Кира в стране дирижаблей

– Да ты видел репертуар, там все фильмы такие: «Небесный ангел», «Крыло победы» и этот еще… документальный с военной хроникой…

– А как же «Женаты будем»? – парировал он.

– Ну да. И одна дурацкая комедия. Специально, чтобы отуплять оставшихся людей. Масс-культура, сделанная из масс говна! – Кира не на шутку завелась.

– Ну и выражения, mon cher7…

Надо дотерпеть до машины, думал он: «Просто иди и не спорь». Но остановится бывает трудно, и Влад выпалил:

– Да просто это кинокефальный телетеатр!

– Что значит «кинокефальный»? – не поняла Кира.

– То есть принадлежащий кинокефалам… – устало произнес Влад.

– Все равно не понимаю, – ее запал сменился заинтересованностью.

Влад, в предвкушении долгого объяснения, сделал глубокий вдох.

– Кинокефалы означает с греческого «песьеголовые» или иначе «псоглавы». Эту концепцию информационного потока в сознании социальных масс разработал мой отец в своей докторской работе. Неимоверно скучная вещью… Это было давно, когда еще он не был министром информации и занимался изучением журналистики. Идея в общем-то неплохая, правда он добавил в свое исследование оккультный аспект, который многие ученые оспаривают, но если тебе интересно, я могу рассказать поподробней…

– Да! Пожалуйста! – попросила Кира.

– Все равно ведь будешь это проходить на втором курсе… Ладно. Суть концепции в том, что общество делится на две категории: условные «вампиры» и условные «оборотни». Говоря по-простому, правящая элита, которая в меньшинстве, и подчиняющийся ей рабочий класс – основная масса людей. Откуда такое сравнение с вампирами, я думаю не стоит объяснять… Кроме того, вампиры – питаются кровью общества, то есть черпают из него ресурс, чтобы выживать. Естественно, в метафорическом смысле. Социальное большинство, то есть оборотни, обеспечивает высший класс. Оборотни, они же кинокефалы, как и все собаки послушны и покорны. Они подчиняются правящей верхушке.

Декорации, под которые Влад вел свое объяснение, постоянно менялись: его машина, шоссе, двор дома, парадная зала, Кирина комната. Рассказывал он довольно долго.

– Но при чем тут кинокефальный телетеатр? – спросила Кира, небрежно скидывая туфли.

– Это самое главное. Разделить общество пополам – дело нехитрое. Этим занимаются социологи, но отец мой – профессор журналистики, и его теория завязана на потоках информации. Именно журналистика выступает мембраной между этими слоями людей, позволяя «вампирам» управлять послушными «оборотнями». По сути, телетеатр – это пульт управления настроением в обществе, через который можно контролировать массовое сознание. «Кинокефалы» – потому что контроль осуществляется через «кино». Конечно, не только телетеатры играют роль, но также и радио, и газеты – выполняют схожую функцию. Все это нужно для того, чтобы общество уважало власть, тогда иерархия будет сохраняться, и каждый будет знать свое место. Этот «собачий» образ очень сильный. Он демонстрирует беспрекословное подчинение, покорность и преданность хозяину. Вспомни опричников на Руси с песьими головами, а сейчас говорят «оборотни в погонах». А про бедняков, что у них «собачья жизнь». Про богатых ведь так не скажут, верно?

– Но мы-то, если я правильно понимаю, мы-то, я надеюсь, – здесь Кира иронизировала, – условные «вам-пи-ры», почему тогда мы пошли в кинокефальный телетеатр?

– Да потому что других нет!!! – Влад развел руками. – А хочешь делать что-то «вампирское», не смотри кино, а читай книги, слушай винил и фотографируй на пленку.

Кира хотела еще что-то сказать про то, что раз журналистика манипулирует обществом, и он сам это только что признал, то это значит, что она тем более права, и близится война, раз телетеатры крутят военные фильмы, и вообще нужно заняться расследованием, но не успела…

Влад наклонился и поцеловал ее. Она, поддаваясь его давлению, сначала оперлась на локти, а затем вовсе опустилась на спину, закинув голову и прикрыв глаза. Бедра инстинктивно приподнялись, позволяя его уверенным рукам стянуть узкую юбку…

Опустившись на колени, как бы стоя перед алтарем, причащаясь – ибо не было для него другого бога кроме Киры – он ласковыми губами коснулся ее внутренней стороны бедра, там, где у нее была самая нежная, незащищённая кожа – он знал ее слабости.