Кира в стране дирижаблей

Она попыталась отстраниться, но не смогла. Но не потому, что он держал ее. Она не смогла пересилить саму себя.

– Я вглядываюсь в твое лицо пытаясь найти ответы, если не на мои чувства, то хотя бы на мои вопросы.

– Влад, какие вопросы…

Они говорили уже не слыша друг друга. Неминуемо приближаясь губами к губам.

– Это трудно объяснить…

– А ты попытайся…

– Я предпочитаю быть не выслушанным, чем непонятым…

Рука скользит по лицу, нащупывает трепещущее горло.

– Влад, все! Я сдаюсь!

– Я тоже сдаюсь… Мы… оба… проиграли…

………………..

25

Он лежал на ее коленях, поперек кровати. Разнеженный, тяжело дышащий, потный и все еще желанный. Летняя утренняя теплынь заползла с предвосходным светом на подоконник. Они пролежали так всю ночь, не меняя поз, молча, ведь когда все сказано, остается только молчать.

Он видел складки простыни, извивающиеся в такт ее теплому телу. И само тело, гибкое и гладкое струилось вдоль его прикосновений и поглаживаний. «Теперь в тебе не только моя кровь» – подумал он, но не решился пошутить вслух. Столь пошлые слова не позволительны, когда рядом некто настолько совершенный. Нет, не некто, а она.

Кира.

– Влад, – Кира сладко и лениво вытянулась, и тянулась до тех пор, пока хрящики ее суставов не хрустнули.

– Что?

– Что нам теперь делать?

Они слушали тишину предрассветного часа. Гости давно разъехались. Дом спал, и только где-то в недрах его коридоров расхаживал полуночник-Дракула.

Влад нехотя открыл глаза, будто то, что он видел лишало его других наслаждений: ощущения ее тела и ее запаха. Кира уже отошла от сладкой неги, которую ему так не хотелось покидать. Блажь и страсть постепенно растворялись, обнажая сухую реальность, которая уже не казалась сказочным миром. Кира первая поняла это и теперь заставляла понять и его:

– А что мы должны делать…? – спросил он.

– Но ведь то, что между нами произошло… – это неправильно.

Он не знал, что ответить. Да, неправильно. Пусть так. Но кто вообще решает, что правильно, а что нет.

– Кирочка, – он впервые назвал ее так. И теперь видел, как по телу по ее бедрам прошла волна мурашек.

– Не называй так! Похоже на «курочку» – она закрыла ему рот рукой, Влад прикусил ее ладонь, коснулся языком, и только тогда она убрала руку и дала ему договорить.

– Не буду, но… – он перевернулся и лег рядом с ней, – я хотел сказать, что сделанного не изменить. Мы оба хотели этого. И это случилось. Мы же не собираемся рожать детей? Так что ничего страшного, – хотя говорил он не очень уверенно.

– А если кто-то увидит? – Кира озабоченно вглядывалась в милое лицо брата.

– Кто?

– Слуги…

– Уволим. – отрезал он.

– Твой отец?

– Отец? – Влад чуть не расхохотался. – Да все его предки женили своих дочерей на сыновьях! Да девиз этой семьи «Чистота крови»! Как по мне, больше бы подошло «Инцест is the best»! Было бы в рифму!

– Не говори так! – она толкнула его в грудь. Но толкнула неуверенно, покорно, скорее ощущая свою слабость перед ним, нежели показывая силу. – Все это мерзко…

Теперь Кира чувствовала себя грязной. Вставшее солнце обнажило ее порок, пристыдило ее. Сладкий дурман ночи, когда все кажется возможным расползался в простоте и неукротимости бытия. Неуклюжая реальность. Но Кира ничего не могла с собой поделать. Разве она виновата, что любит брата вот так? Кто вообще решает, кого нам любить? Да и вину надо ведь испытывать перед кем-то, а здесь никого нет, кроме них. Это их секрет, их маленький мир, шанс быть счастливыми. Они уже перешагнули грань, сдерживаться надо было раньше… Теперь уже поздно… Они отдались друг другу, и этого не изменить. И сейчас можно потребовать тысячу обещаний от себя, что это не повториться, но оба они знали, что в следующую ночь он снова придет к ней. А если сдержится, и останется в своей спальне, то придет она. Обсуждать это больше не было смысла.

– Влад, – Кира сменила тему. – Мне нужна помощь.

– В чем?

– В расследовании. Я люблю тебя, и поэтому скажу тебе все прямо: мне кажется, что Эрика убили. И Мари тоже. И убили не случайно, а потому что они свидетели того, что дирижабль, на котором мы летели, потерпел крушение из-за ошибки в навигации. Его не сбивали, как думает… – она запнулась, но договорила, – твой отец.

Влад молчал. Кира видела смятение на его лице и понимала: она просит практически невозможное.

– Послушай, я не думаю, что он пытался меня обмануть, когда говорил, что «Мирный» сбили… Наверняка он просто заблуждается… Ведь такое может быть? Я вот надеюсь на это, – она начала оправдывать отца перед сыном, понимая, что никакие слова сейчас уже не прозвучат правдоподобно.

– И что же ты хочешь? – растерянно произнес он. Теперь его лицо не выражало никаких эмоций.

– Я хочу убедиться, что я ошибаюсь. Просто если твой отец прав… начнется война. Ты же знаешь это. И если есть хотя бы маленький шанс избежать этого, надо попробовать!

– Я… он же мой отец…

– Послушай! Я не пытаюсь вас поссорить! Не пытаюсь настроить тебя против него! Он ведь и мой дядя, мой родственник! Мы одна семья! Но ведь он может заблуждаться!

– Поговори с ним напрямую, раз так думаешь.