Кира в стране дирижаблей

К горлу подступила горечь нетерпения, как бывает, когда свет инжирового солнца порождает призрачную лукавость полудня. И жажда влаги становится так велика, что готов украсть всех небесных богов, и держать их в заточении ради стяга туч… И вот – cumulonimbus – эти белогривые лошадки, бегущие откуда-то из детства, заслоняют палящее солнце, густыми, но мягкими грозовыми кучеряшками, и распадаются на nimbus – божественное сияние и еще что-то… предшествующее этому, но куда более плотское и потому незначительное… Облака подобные парусам корабля, устремленного носом в сторону юга, ползут по тусклому небу, будто зеркалу с заляпанной грязными пальцами поверхностью. И постепенно небо являет полярную звезду, по которой Герда пойдет и спасет своего нераскаявшегося Кая, а он будет сидеть, съедаемый соблазном, в древнегреческой тунике, непременно белой, и собирать из конструктора мириады: миры и ады, в каждом из которых по девять кругов, и он побывает на каждом из них, но обязательно отыщет свой рай…

Кашель раздался из шкапа. Это скелеты начали оживать.

Кира судорожным движением отпихнула голову Влада, не хотевшую вылезать из того тупого угла, который образовывали ее ноги. Влад – взъерошенный и ошалелый – встал на пьяные, непослушные ноги, с испугом и недоверием глядя на сестру. Комнату наполнила та тишина, родственник которой – амурский тигр-людоед, готовящийся к роковому прыжку.

Передвигаясь косым бесшумным шагом, Влад подкрался к створке шкапа…

…И тут же его отбросило в сторону! – створка ударила по лицу, и Влад упал на пол. Из укрытия выскочил обезличенный силуэт и бросился к двери, но Кира преградила путь – увидела – искаженное яростью лицо накинувшегося на нее… Яши!

Он схватил девушку за горло одной рукой, в другой он сжимал золотую цепочку, которую ей подарил Влад – подонок хотел ограбить своих хозяев, но услышав, что они возвращаются, понадеялся пересидеть в шкапу, но ненароком увидел лишнее…

Нежная кожа смялась под костлявыми пальцами с пожелтевшими от грязной работы ногтями. Киру обдала вонь нечистого дыхания слуги. Еще секунда и Яша сломал бы ей шейные позвонки…

Но в это же мгновение дворовой неожиданно застыл, ослабив хватку, и Кира увидела за его спиной своего брата. У Влада кровь шла носом, но глаза пылали злостью. Он с силой ударил неудачливого вора по почкам, и тому пришлось отпустить Киру.

Девушка обессиленно упала на пол, разбив коленки, судорожно глотая воздух. Влад дрался за нее с двойным ожесточением: как за сестру и как за любовь. «Драка с Дракулой» – пронесся в голове нелепый каламбур, пока Кира, широко раскрыв глаза от испуга смотрела, как Влад уворачивается от цепких рук Яши. Влад, казалось, парил над ним, был не здесь, а обратился во что-то более древнее и страшное. Что-то, что жаждет убийства и чужой крови…

Он яростно отскакивал и с не меньшей яростью напрыгивал на Яшу, как волк, пытающийся загрызть лося, или снежный барс, грациозно танцующий во время схватки. Изящные черты его лица сковала жесткая маска ненависти. Темный рыцарь готовый убить всякого, кто прикоснется к его обожаемому сокровищу. И если его сейчас не остановят другие слуги или отец, он порвет Яшу на куски.

Вдруг костедробильный удар, который, казалось, едва не сломал челюсть, сбил Влада с ног. Сверху посыпались ошметки зеркала. Одна ошибка, и долговязый Яша навалился на Влада своим скелетом, подминая под себя руки, плечи, грудь хозяина, заковывая его в колодку своей хватки. Кира видела лишь голову брата, упирающуюся затылком в пол.

Яша вцепился руками в лицо, ни то душа противника, ни то пытаясь выдавить ему глаза. Несколько мгновений недвижимой борьбы…

Кира перевалилась через смятую кровать, пачкая ее своей кровью, и, схватив перевернувшийся стул, ударила им Яшу по голове. Спинка стула отлетела к двери, но слуга будто и не заметил удара. Он продолжал елозить по лицу и шее Дракулы! Еще секунда – и смерть! Но вместо этого Яша вдруг с воплем свалился с Влада, катаясь по полу и держась за кисть. Пол постепенно превращался в кровавое месиво.

Еще не понимая, что произошло, Кира бросилась к брату, а тот раскрыв рот, полный красных зубов, выплюнул на ковер фалангу указательного пальца.

Густая, липкая кровь Влада, текущая из носа, смешиваясь с кровью Яши, которую он выплевывал, стекала по подбородку и капала на рубашку.

– Тьфу! …обожаю человечину… – тяжело дыша, прошептал Влад.

Кира шутку оценила, но смеяться не могла. По ее лицу текли слезы, и она, прижавшись к окровавленным щекам своего возлюбленного, тем самым умывала его влагой отчаяния и счастья.

– Милый, милый…

Она целовала его багровые губы, и его кровь была уже на ней и в ней.

– Это все из-за меня… из-за меня… – шептала Кира.

– Да нет, вообще-то из-за меня, – Влад дрожащей рукой коснулся ее шеи, на которой остались синяки. – Эта цепочка. Ее я подарил тебе…

– Милый… он нас видел… нас вместе видел… – Кира забыла про цепочку, понимая, что есть проблема куда более страшная.