Кира в стране дирижаблей

Вообще, если читатель думает, что расследования – это детективы в плащах с бумажными стаканчиками кофе, перестрелки и проникновения на закрытые территории, то он сильно ошибается. В основном, расследования – кипы бумаг, папки и перевязанные стопки документации, которую нужно осматривать, надеясь, что попадется что-то стоящее.

– Смотри это твоя история болезни, – Влад показал бежевую папку с ее именем по центру.

– Отложи, я заберу. И Эрика, и Мари, когда они попадутся.

– И Ремарка? – пошутил Влад.

– Что? – не поняла Кира, потому что уже погрузилась в работу.

– Не бери в голову, – сказал Влад, не дождавшись какой-то реакции.

Первым попался Эрик. Четыре страшные цифры на последней странице – время смерти. И сухой, будничный комментарий дежурного врача: «Причина смерти: не определена».

– Влад! Влад! Видишь! «Не определена»! Что это значит? Он шел на поправку, – Кира бегло, но внимательно, пролистала бумаги. – Но потом что-то его убило. Или кто-то.

Влад посмотрел на нее спокойным взглядом.

– Не возбуждайся так. Ты рискуешь упустить, что-то важное, – осадил он девушку.

Пока Влад перекладывал папки, Кира стала вчитываться в заключение Эриковой смерти, но ничего более подробного выяснить не удалось…

– Я думаю дело в крови, – сказал Влад.

– Что?

– В крови. Он потерял много крови. Ему делали переливание, и в один момент забыли проверить донорскую кровь. А она оказалось плохой.

Киру злило, что он может говорить о смерти так спокойной, но ссориться было нельзя. Она закусила губу, стараясь молчать. Может это и хорошо, что он умеет так сохранять хладнокровие, в то время как она постоянно поддается эмоциям. Но у нее в руках лежали остатки жизни человека, которого она чуть не полюбила, а теперь он был мертв. А все что у нее осталось – это куски желтых бланков на бумаге низкого качества. Больше от Эрика ничего не сохранилось.

Кира вдруг ясно почувствовала, что в архиве они совсем одни. И чувство перенеслось на всю больницу, а может и весь город… Двое и больше никого…

– На. Держи. Это Мари, – Влад прервал ее раздумья и протянул похожую на все остальные папку. За работой он становился сосредоточенным и молчаливым.

Минуло около получаса. Кира слышала, как на стене идут часы, а электрический свет потрескивает в продолговатых казенных лампах.

– Я нашла. – Неожиданно для себя и потому спокойно сказала Кира. – Лев Морозов.

30

Лев Морозов был крупным коммерсантом. Он возвращался с очередной сделки, которую провернул в Марокко. Что-то про покупку партии фиников… Возраст – 46 лет. Не женат. Причина смерти – не определена.

– Теперь-то ты мне веришь? – спросила Кира почему-то шепотом.

– Не знаю, – также шепотом ответил Влад. Он принял из рук сестры пачку листов со снимками рентгенов и анализов крови. – Перелом грудной клетки… сотрясение мозга… потеря крови… состояние тяжелое… – читал он, – странно что они не определили причину смерти. По-моему, тут все очевидно.

– Влад, мне сейчас не до шуток.

– Извини, – он потупил глаза.

– Если кто-то задумал убить людей, тяжелое состояние пациентов сыграло ему на руку. Все подумают, что те скончались из-за травм. Смотри, он умер на следующий день после Эрика и Мари.

– Если их кто-то убивал, почему убийца не сделал все в один день? Зачем пришлось возвращаться?

– Может кто-то спугнул его?

Влад не ответил.

Они отложили дело Льва к папкам Мари и Эрика и стали искать дальше, все сильнее чувствуя, что нашли что-то важное. Страшно сказать, но и Влад, и Кира почувствовали почти игровой азарт. Впервые им попалось что-то стоящее, реальная улика, которая поможет разобраться в истории крушения. Но прошел еще час или два, и запал сменился отчаянием.

– Больше никого. Мы уже три раза пересмотрели.

– А больных не могли привезти позже, в другие даты?

– Вряд ли. Состояние было тяжелым им требовалась срочная госпитализация. Вас же из моря вылавливали, из-под обломков…

– Значит все? – Кира непонимающе держала в руках четыре папки. – Где же тогда остальные?

– Сейчас узнаем, – Влад о чем-то сосредоточенно думал.

Они вышли из архива, забрав с собой все нужные бумаги. Влад спрятал их в портфель, поскольку выносить что-либо из хранилища запрещалось.

– Карла, прошу прощения, вас же Карла зовут? – он бегло глянул на имя на переднике.

Медсестра сидела к ним вполоборота, положив варикозные ноги в капроновых чулках на журнальный столик, и читала какую-то брошюру, когда Влад ее позвал, она подняла усталый взгляд, обрисованный синими тенями.

– Скажите, куда могли отвезти других пострадавших после крушения «Мирного»?

– В морг, – не задумываясь, ответила женщина и снова уткнулась в журнал.

– Прекрасно. Но я имел в виду живых.

На незадачливом лице изобразилась умственная деятельность.

– Тогда в другую больницу, – наконец сказала Карла. – Скорее всего в ту, что на площади Трудина.

– Remercier. Au revoir!8

Лицо медсестры покрыла непонимающая и потому глупая улыбка.

31