Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Хорошие? Да ты хоть знаешь, какие они бывают в гневе? Вот какую историю тебе расскажу. Как-то раз муж с женой засиделись в гостях, а когда пришли домой, в баню засобиралась. На часы забыли посмотреть, а уже пробило двенадцать ночи. Банник и обдериха не любят когда в это время кто-то приходит. Мужчина первый пошёл париться, а его жена замешкалась во дворе, бельё с верёвок снимала, затем сунулась в баню, а дверь закрыта, стала настойчиво стучать и вдруг слышит незнакомый старушечий голос: «Это ты что ли муженёк? Погодь ещё чуток, я его ещё только обдираю, последний лоскуток кожи остался!»

Женщина едва в обморок не упала, но смогла добежать до соседей. Когда народ в баню зашёл, то увидели жуткую картину. Мужчина был начисто лишён кожи, и наполовину засунут за печку, да так, что голова сплюснулась. Вот так женщина стала вдовой, — Баба-Яга деланно вздыхает.

— Это не про наших история, — уверенно говорю я, но озноб пробежал по спине. — Вот, что бабушка, дайте мне чёрного хлеба с солью … а лучше оладий с мёдом.

— Оладий с мёдом? — поперхнулась Баба-Яга. — А что, они это едят?

— Так это ведь вкуснее чёрного хлеба и дохлой курицы.

— Ну, не знаю, не знаю, — жуёт она губы, — возьми, конечно, мне не жалко. Мне самой интересно как они воспримут новое угощение.

Я накладываю на поднос ещё горячих оладышек и ставлю целую миску с мёдом.

— Ну, ну, — провожает меня насмешливым взглядом Баба-Яга.

Стучусь в дверь бани.

— Кого ещё несёт! — раздаётся грозный голос банника.

— Это я, Кирилл, — неожиданно у меня дрогнул голос, как некстати вспомнил рассказ Бабы-Яги.

— А, Кирюша, заходи, — смягчается голос банника.

Захожу в баню и ставлю поднос на деревянную скамью.

— Это вам, — напряжённо говорю я и жду их реакции на это угощение.

— Что это? — едва не с испугом спрашивает обдериха, боязливо делает шажок.

— Попробуйте. Мне кажется, это вкуснее чёрного хлеба будет.

— Какой запах! — у обдерихи дрогнул голос. Она неуверенно берёт оладышек длинными пальцами.

— В мёд макните и сразу в рот, — советую я.

— А это не страшно? — замерла в нерешительности обдериха.

— Дай сюда! — банник уверенно макает оладышек в мёд и ест.

Я никогда не знал, что на лице может отразиться такое блаженство. Он чавкает как заправский хряк, с шумом облизывает пальцы и тянется за следующей порцией.

Обдериха, взвизгнув от страха, тоже кладёт в рот необычное для них угощение и закатывает глаза от наслаждения.

— Пища богов, — тает она от улыбки.

— Неужели никогда такого не пробовали? — меня разбирает смех.

— Да у нас от такого угощения в душах цветы расцвели, — улыбается банник, обнажая крепкие зубы.

— Как-нибудь, торт ореховый с кремом дам вам отведать. Тоже очень вкусно! — ухожу в разнос я.

— Какое счастье, что мы познакомились, — мило улыбается обдериха, вымазывая последним оладышком густой мёд со стенок миски.

— У меня к вам просьба, — решаюсь я, удивляясь, когда они успели всё съесть.

— Конечно, Кирюша, всё, что угодно! — учтиво отвечает банник.

— Мои друзья сейчас придут попариться в баньку. Вы их не пугайте, ладно?

— И много их? — недовольно стиснула тонкие губы обдериха.

— Они мои друзья, — настойчиво говорю я.

— Друзья, настоящие? — не верит старушка.

— Самые настоящие!

— Хорошо, Кирюша, — раскатисто громыхнул банник, — баньку организуем по высшему разряду, а сами на глаза показываться не будем. Люди всегда почему-то боятся с нами встречаться. Право, обидно! Неужели мы такие страшные?

— Сейчас нет, — смеюсь я.

Испытывая невероятную радость и облегчение, выхожу из бани.

— Кирилл! — кидается ко мне Витя.

— И даже не похудел, — улыбается Катя и неожиданно обнимает меня и чмокает в щёку.

— Как ты? — с тревогой смотрит на меня Альмина, своими необычными угольно чёрными глазами.

— Жить можно! — счастливо улыбаюсь я. Мне так радостно на душе, наконец-то все в сборе!

И неожиданно вспоминаю Игната и мрачнею. — Об Игнате ничего не слышно?

— Его энергетические нити ведет в самый центр болота. Вероятно, он жив, но не сознаёт этого, — грустно говорит Альмина.

— Фу, русским духом пахнет, всем в баню! — грозно сверкнула глазами Баба-Яга.

Глава 13

— Девочки первые, а мальчикам Кирюша моё хозяйство покажет, — распоряжается Баба-Яга. — Может, яблоньку окопаете, совсем земля спрессовалась? — ненастойчиво просит она, и мы, как по команде, озираемся в поисках лопат, а она с кряхтением уходит.

— Припахала всё же, — утирает пот Юра и вновь втыкает в твёрдую землю лопату.

— Старенькая она, помочь надо, — пыхтит Витя, старательно разбивая комки.

— Игната бы сюда, он, помню у школы, весь сад вскопал … один … работал как трактор. Вот силищ у него! — вздыхает Юра.

— Обязательно его найдём, — стискиваю зубы я.

— Как он там? А вдруг его на дно утащили? — глубоко вздыхает Витя.

— Нет, Альмина говорит, кое-какие следы его присутствия есть. Будем надеяться он не погиб. А всё из-за той монеты, — вспоминаю я.

— Из-за какой монеты? — переспрашивает Юра.

— Злобного гнома, он её не выбросил тогда, в кармане оставил. Теперь я точно это знаю, иначе Игнат не сбежал бы от нас.