Кирилловцы vs николаевцы. Борьба за власть под стягом национального единства

Интересно и другое. Уже в рамках подготовки к Российскому Зарубежному Съезду 1926 года русские общественные деятели начали проводить консультации по вопросам объединения русской эмиграции. Заседания инициативной группы начались 15 сентября 1923 года[159]. И уже на первом обсуждении будущего русской эмиграции фигура Николая Николаевича имела одно из центральных мест в обсуждении. На первом заседании участник съезда Русского Национального Объединения М. М. Федоров сделал доклад об истории «возникновения и постепенного проведения в жизнь идеи объединения общественных организаций» и о том, в каком положении они находились на момент заседания с целью подготовки к образованию объединенной организации. Он также отметил, что требуется определить «характер взаимоотношений этой новой организации к Великому князю». В результате дискуссии между М. М. Федоровым, А. Ф. Треповым, В. И. Гурко и А. Н. Крупенским, в которой обсуждавшие отметили, что М. М. Федоров высказал исключительно свое мнение по отношению к обсуждавшемуся вопросу. Е. К. Миллер в своем слове озвучил письмо барона П. Н. Врангеля о том, что «с момента подчинения армии Великому князю представитель не может входить равноправным членом в общественную организацию политического характера». Именно поэтому Е. К. Миллер должен был стать экспертом по военным вопросам в будущей организации[160]. Промежуточный итог дискуссии подвел А. Ф. Трепов, который сказал, что «отношение организованного монархизма к Великому князю такое же, как и у армии», т. е. организованный монархизм поддерживает бывшего Верховного Главнокомандующего. И далее: «Поэтому монархисты могут входить членами в состав объединения, пока последнее вполне подчинено Великому Князю», а если орган не будет подчинен, а будет лишь с ним взаимодействовать, сохраняя независимость, то «монархисты вынуждены будут пересмотреть свое положение в составе объединенного органа». Дискуссия и впоследствии была продолжена. Огромную роль на участников заседания 15 сентября 1923 года произвела речь гр. В. Н. Коковцова, который отметил, что прежде чем определять уровень взаимоотношений между Великим Князем и объединением, которое к 15 сентября 1923 года еще не было создано, «прежде всего надо создать такой центр, объединяющий целый ряд организаций, который взял бы на себя задачу руководить борьбой с большевиками». Возможность в этот момент создать объединения подтверждалась и тем, что Великий Князь Николай Николаевич был «в резерве» как «новая крупная политическая сила». Роль Великого Князя, — продолжает бывший председатель Совета министров, — «и без того ясна»[161]. Слова гр. В. Н. Коковцова поддержали А. Ф. Трепов и М. М. Федоров. Из беседы членов инициативной группы также выяснилось, что Русский Национальный Комитет, который не оправдал к себе доверия, и взаимодействуя с которым, иностранцы критикуют членов РНК за то, что «они не сумели создать объединенного органа политической эмиграции, с которым можно было бы говорить и договориться», к этому моменту «отлично понимает, что… нужно работать на восстановление в России монархии в разумных и государственно целесообразных формах»[162]. Заседание 15 сентября 1923 года закончилось на том, что для дальнейшей работы нужно создавать объединенный орган, после чего и требуется решать вопросы организационного, материального и другого характера. Таким образом, мы видим, что основную роль в созыве Российского Зарубежного Съезда 1926 года играли сторонники Великого Князя Николая Николаевича-мл. С самого первого заседания инициативной группы стал обсуждаться вопрос о формировании взаимоотношений между объединенным органом и Великим Князем.