Китай и страны Южных морей в XIV–XVI вв.

Уже в 1436 г. наблюдается новый, хотя и не столь резкий, как в 1424–1425 гг., но не менее существенный поворот в сторону сокращения внешних связей с заморскими странами. Во-первых, начиная с 1436 г. были окончательно прекращены экспедиции китайского флота в заморские края. Экспедиция к берегам Самудры под руководством Ван Цзин-хуна оказалась последней из серии подобных мероприятий начала XV в. В 1436 г. императорским указом запрещалось строительство кораблей, предназначенных для таких экспедиций[451]. Это показывает, что прекращение заморских походов было продиктовано не случайным стечением обстоятельств, а продуманными намерениями правительства.

Во-вторых, в том же 1436 г. один из провинциальных чиновников (начальник областного правления), Чэн Ин, подал на имя императора доклад: «Тямпа присылает ежегодно столько дани, что затраты на ответные дары тяжелы и драгоценностей расходуется много. Прошу придерживаться порядка, существующего для Сиама и других стран, — представлять дань один раз в три года»[452]. Надо полагать, что подобные доклады поступали и ранее. Однако они не одобрялись и поэтому не фиксировались в официальных источниках. Доклад Чэн Ина был принят во внимание: наряду с богатыми подарками властителю Тямпы и его супруге был послан императорский указ, предписывающий следовать указанным срокам[453]. Это также явилось определенным поворотным моментом, ибо в начале XV в. в манифестах и циркулярах китайского двора не встречалось требования, чтобы иноземные страны придерживались установленных в конце XIV в. сроков присылки послов — один раз в три года. (Исключение составляет Япония, посольства из которой ввиду действий «японских пиратов» предписывалось принимать не чаще одного раза в десять лет).

Наконец, в середине 1436 г. из столицы — Пекина — были отосланы на родину послы из 11 различных заморских стран, которые прибыли в Китай в разное время и жили в Пекине[454]. При этом заботы об отправляемых послах были перепоручены яванскому послу и властителю Явы[455]. Это было вызвано, очевидно, стремлением китайского двора переложить часть расходов по снабжению посольств в обратном пути на плечи яванцев, а также нежеланием посылать китайских сановников сопровождать послов в обратном пути — знак чести, практиковавшийся еще с конца XIV в. и особенно часто в начале XV в.

Поворот 1436 г. вскоре отразился на посольских связях Китая со странами Южных морей. С 30-х годов прекратились посольства из страны Аче, с 1436 г. — из небольшой страны Лань-бан[456]. Помимо начавшегося процесса сокращения круга стран Южных морей, поддерживавших посольские отношения с Китаем, с середины 30-х годов XV в. слабеют связи с остальными странами. Так, в «Мин ши» отмечено, что если с 1382 г. из Сиама регулярно прибывали посольства один-два раза в год, то начиная с 1436 по 1449 гг. — один раз в несколько лет[457]. После 1435 г. стали все реже приходить послы из Самудры, а после 1446 г. — с Явы[458].

После 1436 г. тенденция к сокращению внешних связей продолжала неизменно сказываться. За упомянутым докладом Чэн Ина последовал аналогичный доклад, но еще более радикальный. Он поступил от советника губернского правления Гуандуна Чжан Таня в 1443 г.: «Посольств с данью двору с Явы слишком много. Расходы на их снабжение бесчисленны. Не дело утомлять Китай заботами о людях из далеких стран»[459]. Этот доклад также возымел действие, и на Яву был послан следующий лаконичный императорский указ: «Все различные заморские страны представляют дань один раз в три года. Вану также следует пожалеть своих военных и гражданских подданных и соблюдать этот порядок»[460]. Характерно, что доклад говорил о тяжести расходов на содержание посольств для Китая, а в указе мотивировкой к сокращению посольского обмена выступала забота о благосостоянии яванцев. Этот дипломатический прием был направлен на сохранение «престижа Китая» в глазах иноземцев.