Китайская интеллигенция на изломах ⅩⅩ века : (очерки выживания)

На этот раз реабилитация существенно отличалась от той, что провозглашалась в начале 70‑х годов, и дело было не только в её масштабах. Тогда понятие «реабилитация» (как правило, применялся термин «освобождение») было весьма условным: хотя некоторых людей, ставших жертвами репрессий периода «культурной революции», освобождали из тюрем, ссылок, «школ 7 мая» и даже возвращали к профессиональному труду, однако их отнюдь не объявляли невинно пострадавшими. Просто объявлялось, что они достаточно «перевоспитались» в ходе «культурной революции», и, хотя мировоззрение их всё ещё не до конца исправлено и они не перестали нуждаться в «новом перевоспитании», им прощались их якобы всё-таки имевшие место «ошибки» и «преступления». Именно таким образом к 1974 г. были «реабилитированы» такие, например, известные писатели, поэты, литературоведы, как Ба Цзинь, Се Бинсинь, Ан У, Го Сяочуань, Бянь Чжилинь, Вэй Вэй, Ян Мо, Хэ Цифан, Ли Цзи, Хэ Цзинчжи, Цзан Кэцзя.

Теперь же само осуждение признавалось несправедливым, или «ошибочным», дело, заведённое на человека, пересматривалось. Правда, первое время пересмотр дел сам по себе тоже оказывался процессом, довольно мучительным для реабилитируемых: нужно было проходить многоступенчатые обсуждения, на которых снова и снова взвешивались «ошибки» подвергшихся репрессиям интеллигентов, и не всех реабилитировали сразу. Кроме того, среди жертв «культурной революции» было огромное число людей, на которых не было заведено особых дел; они пострадали от стихийного разгула хунвэйбиновщины, пали жертвой сведения личных счётов, анонимных доносов, по которым «виновных» наказывали без суда и следствия. Реабилитация таких людей тоже оказалась непростым делом. И всё же этот процесс приобретал всё больший размах. Всё большее число известных имён упоминалось в списках участников того или иного форума, публиковались публицистические и художественные произведения реабилитированных, сами они встречались с посещавшими Пекин иностранными делегациями. В мае 1978 г. был посмертно реабилитирован бывший председатель Пекинского филиала ВАРЛИ писатель Лао Шэ.

Весьма знаменательным и важным было сообщение о принятом ЦК КПК решении «О снятии ярлыков „правых элементов“ с лиц, причисленных к ним в 1957 г.»[1076]. Это решение возвращало к творческой деятельности ещё множество представителей интеллектуальных профессий, и, хотя многим из реабилитированных было уже немало лет, они пытались теперь усиленным трудом наверстать упущенные не по собственной вине возможности. Так, один из профессоров факультета зарубежной литературы Фуданьского университета кроме чтения лекций по истории зарубежной литературы стал активно заниматься переводами трагедий В. Шекспира и древней японской поэзии. Достигший к тому времени 82‑летнего возраста профессор факультета китайской литературы Чэнь Цзычжан взялся за подготовку к печати своей огромной рукописи (свыше 1 млн иероглифов) — комментариев к классическим книгам «Шицзин» и «Чу цы». После причисления его к «правым» он всё-таки продолжал работать «в стол» и за 20 лет создал этот труд[1077]. Пожалуй, с наибольшими затруднениями проходила реабилитация тех деятелей культуры, которые ещё в начале 50‑х годов прямо или косвенно оспаривали официальные установки в области литературы и искусства. Так, лишь в 1979 г. была реабилитирована известная писательница Дин Лин, только в 1980 г.— крупнейший литературовед и критик Ху Фэн.

Писатели, поэты, художники возвращались из небытия — к творчеству. Естественно, на рубеже 70—80‑х годов лейтмотивом творчества оставалась тема, связанная с событиями недавнего прошлого. Не случайно основной поток литературы этого периода получил название «литературы шрамов».