Китайская интеллигенция на изломах ⅩⅩ века : (очерки выживания)

Когда Го Можо исполнилось 13 лет, он поступил в начальную школу высшей ступени в г. Цзядине, находящемся в 75 ли от Шаваня. Хотя в этой школе и пытались вводить новые предметы — математику, иностранные языки, но изучение их было поставлено слабо. Родной язык и литература преподавались хорошо и вызывали у мальчика живейший интерес.

В Цзядине молва многое связывала с именем жившего здесь в период правления династия Сун великого поэта Су Дунпо (Су Ши, 1036—1101), повсюду встречались его изображения, о нём рассказывали предания. В глубоких омутах текущей поблизости реки Дадухэ водится «рыба-тушь», чёрного цвета; говорили, будто она черна оттого, что выпила много туши, вылитой в реку Су Дунпо. Легенды о замечательном поэте не давали заглохнуть поэтическому воображению Го Можо и его интересу к литературе.

Позже будущий писатель тщательно изучал «Шицзин», «Шуцзин» и другие классические книги. Особенное предпочтение отдавал он летописи «Чунь-цю», очень увлекался философской системой Чжуан-цзы[52], постоянно участвовал в спорах по вопросам философии, истории и общественных отношений.

Первые десятилетия ⅩⅩ в. в Китае — период пробуждения народных масс к активной политической жизни. Го Можо, как и многим другим прогрессивно настроенным интеллигентам, хотелось найти путь практической помощи народу; литература казалась им недостаточно действенной. Не удивительно поэтому, что, несмотря на увлечение литературой, Го Можо, как Лу Синь, решил «приобрести практические навыки» — заняться медициной. Это и привело его в Японию.

Между правительствами Китая и Японии существовало соглашение об обмене студентами для обучения в пяти учебных заведениях каждой страны за казённый счёт. В Японии это были так называемые «высшие школы», являвшиеся по существу подготовительными курсами для поступления в институт. В июне 1913 г. Го Можо выдержал вступительные экзамены и был принят в Высшую школу № 1 в Токио, где вместе с другими китайскими студентами (в том числе с известным впоследствии писателем Юй Дафу) в течение года изучал японский язык, а затем три года учился в Высшей школе № 6 в Окаяма, на медицинском отделении.

Здесь началось знакомство будущего поэта с иностранной литературой.

У кого-то из его товарищей оказался английский перевод стихов Рабиндраната Тагора из сборника «Новолуние». «На берегу», «Спящий воришка», «Мир младенца» и другие стихотворения Тагора произвели на Го Можо большое впечатление, и он долго находился под обаянием огромного таланта индийского поэта.

В своих первых стихах Го Можо пытался подражать Тагору: ему нравилась ясность отношения великого поэта к окружающему миру, его стремление ввести в поэзию живую разговорную речь. В 1917 г. Го Можо сделал попытку перевести некоторые стихотворения Тагора. Но печатать переводы не удавалось, и поэт вскоре прекратил эту работу.

Первое произведение Го Можо — новелла «Останки» — написано им на основе подлинного происшествия. В анатомическую при школе, где он учился, принесли для вскрытия труп казнённого, на трупе обнаружили татуировку — изображение женщины и женское имя из четырёх иероглифов.

Это был рыбак, приговорённый к смерти за то, что выкрал у полиции тело своей утонувшей возлюбленной и нанёс смертельную рану ножом одному из полицейских. Татуировку рыбак сделал в тюрьме. Го Можо увлекла романтичность этой истории, сила страсти, во имя которой человек жертвует жизнью. Он послал своё произведение в шанхайский журнал «Дунфан цзачжи» («Восток»), но редакция отказалась напечатать новеллу, и автор сжёг её.

В том же 1918 г. Го Можо написал небольшой цикл стихотворений «Жалобы пастуха», несколько «Песен пастуха» и «Упрёки, обращённые к солнцу». Он отправил стихи в Пекин, в журнал «Синь чжунго цзачжи» («Новый Китай»), где их и напечатали.

Впрочем, всё это было ещё далеко от подлинного литературного творчества — скорее это была просто дань романтическим увлечениям юности.

Изучение немецкого языка открыло Го Можо красоту стихов Гейне, познакомило с философией и поэзией Гёте. Много читал он Шиллера, Шекспира, Ибсена, восхищался книгами Л. Толстого, Тургенева (в английских и немецких переводах); в 1918 г. начал работать над переводом на китайский язык стихов Гейне, но Гейне, как и Тагора, печатать было негде, и работу пришлось оставить.

В 1919 г., уже будучи студентом медицинского факультета императорского университета Кюсю, Го Можо познакомился с творчеством Уолта Уитмена, и впечатление от стихов американского поэта оказалось особенно сильным на фоне «движения 4 мая», волной прокатившегося по всему Китаю. «Движение 4 мая», подготовленное всем ходом развития политической и культурной жизни страны, повлекло за собой подлинную культурную революцию, положившую начало новой литературе Китая.