Китайская классическая поэзия

Гнется, гнется под ветром
тот бамбук, что растет сиротою,
Укрепившись корнями
на уступе горы великой...

Мы с моим господином

поженились только недавно.
Повилики стеблинка
в этот раз к плющу приклонилась.

Как траве повилике

вырастать указано время,
Так обоим супругам
повстречаться час предназначен.

Я уже и от дома

далеко выходила замуж.
Но за далями дали,
и опять между нами горы.

Думы о господине

очень скоро могут состарить:
Он в высокой коляске
что же так с прибытием медлит![11]

Я горюю о том, что

распускается орхидея,
От цветенья которой
всё вокруг осветится ярко,

И что вовремя если

орхидею сорвать забудут,
Лепестки ее следом
за осенней травой увянут.

Господин непременно

сохранит на чужбине верность,
И, рабе его низкой,
мне тревожиться разве надо!

ДЕВЯТОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

У нас во дворе
чудесное дерево есть.
В зеленой листве
раскрылись на нем цветы.

Я ветку тяну,

срываю ее красу,
Чтоб эти цветы
любимому поднести.

Их запах уже

наполнил мои рукава.
А он далеко —
цветы не дойдут туда.

Простые цветы,

казалось бы, что дарить?
Они говорят,
как давно мы в разлуке с ним![12]

ДЕСЯТОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ [13]

Далеко, далеко
в выси неба звезда Пастух,
И светла, и светла
ночью Дева, где Млечный Путь.

И легки, и легки

взмахи белых прелестных рук.
И снует, и снует
там на ткацком станке челнок.

День пройдет, а она

не успеет соткать ничего,
И от плача ее
слезы падают, точно дождь.

Млечный Путь — Хань-Река

с неглубокой прозрачной водой —
Так ли непроходим
меж Ткачихою и Пастухом?

Но ровна и ровна

полоса этой чистой воды...
Друг на друга глядят,
и ни слова не слышно от них!

ОДИННАДЦАТОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Я назад повернул
и погнал лошадей моих прямо,
Далеко, далеко
их пустил по великой дороге.

Я куда ни взгляну —

беспредельны просторы, бескрайни!
Всюду ветер восточный
колышет деревья и травы.

Я нигде не встречаю

того, что здесь ранее было, —
Как же можно хотеть,
чтоб движенье замедлила старость!

И цветенью и тлену

свое предназначено время.
Потому-то успех
огорчает неранним приходом.

Ни один человек

не подобен металлу и камню,
И не в силах никто
больше срока продлить себе годы.

Так нежданно, так вдруг

превращенье и нас постигает,[14]
Только добрую славу
оставляя сокровищем вечным

ДВЕНАДЦАТОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ [15]