Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина

Лидеру нужно добиваться того, чтобы в результате его правления воцарялась гармония. Разногласия и конфликты можно преодолевать, положившись на моральные увещевания и убеждения. Тем самым подразумевается, что управляющий другими людьми должен также уметь управлять и собственными чувствами. Уравновешенному обществу нужны уравновешенные кормчие. В начале «Учения о середине» («Чжун юн») — текста, который входит в «Ли цзи», — о благородном муже говорится как о человеке, который «следует середине»:

Когда веселье, гнев, печаль и радость еще не разошлись,

зовется это серединой.

Когда ж расходятся они по ритмам пульса середины,

гармонией зовется это.

Великий корень Поднебесной — середина.

Гармония — всепроникающее Дао Поднебесной.

‹…›

Благородный муж следует середине,

маленький человек превратно следует середине.

‹…›

Следование середине — вот совершеннейшее!

Однако мало кто из людей способен на это в течение долгого времени.

(«Чжун юн», 1/2/3)[35]

Конечно, «следование середине» можно трактовать по-разному. Наиболее значимым следствием, закономерно или случайно вытекающим из стремления поддерживать равновесие в обществе, должно стать закрепление за правителем центрального места. Нравственные принципы правителя-конфуцианца предполагают, что простыми людьми нужно руководить, поскольку они не способны справляться с этим сами: «Народ можно заставить повиноваться, но нельзя заставить понимать почему» («Лунь юй», 8.9). Другими словами, не следует ожидать того, что каждый член общества сделается «политическим животным», — вполне достаточно, чтобы правитель пользовался доверием своей «паствы» (слово «пасти» нередко подменяло слово «править»):

Цзы-гун спросил об управлении государством.

Учитель ответил:

– [В государстве] должно быть достаточно пищи, должно быть достаточно оружия и народ должен доверять [правителю].

Цзы-гун спросил:

— Чем прежде всего из этих трех [вещей] можно пожертвовать, если возникнет крайняя необходимость?

Учитель ответил:

— Можно отказаться от оружия.

Цзы-гун спросил:

— Чем прежде всего можно пожертвовать из [оставшихся] двух вещей, если возникнет крайняя необходимость?

Учитель ответил:

— Можно отказаться от пищи. С древних времен еще никто не мог избежать смерти. Но без доверия [народа] государство не сможет устоять.

(«Лунь юй», 12.7)

Столь же верно и иное: те, кто обладает нужными умениями и моральной целостностью, обязаны служить обществу и работать на благо других. Конфуций не уважает тех, кто скрывает свои таланты и не пускает их в дело. Он отворачивается от женской красоты и от других соблазнов, которые мешают проявлять преданность государству. Впрочем, служить нужно лишь в подобающей обстановке — о тех, кто стоял у власти при его жизни, Конфуций отзывался нелестно: «Увы, стоит ли говорить о тех, чьи способности можно вместить в бамбуковую корзинку?» («Лунь юй» 13.20). Иначе говоря, не надо стремиться к управлению любой ценой и не следует вверять себя некомпетентным правителям: «Если в Поднебесной царит спокойствие, будьте на виду; если в Поднебесной нет спокойствия, скройтесь» («Лунь юй», 8.13).