Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина

Шан Ян считает, что контроль государя над человеческими и материальными ресурсами своего государства должен быть тотальным — ибо зачем нужны законы, если нет правителя, способного требовать их исполнения? Жесткая иерархия приносит пользу людям, поэтому различия между правителем и его подданными, а также между правителем и его министрами всегда должны оставаться четкими и недвусмысленными. Тех, кто допускает вольности с законом и отклоняется от предписанных правил, надлежит наказывать. Вместо того чтобы оценивать власть, исходя из нравственных качеств ее носителей, легисты настаивают на том, что суровые и механические процедуры, избавленные от любых человеческих пристрастий, гораздо более действенны: «Стремящиеся к владычеству [в Поднебесной] запрещают наградами и поощряют наказаниями; выискивают проступки и не ищут хороших деяний; применяют наказания для искоренения наказаний» («Шан цзюнь шу», 7.6).

«Шан цзюнь шу» начинается с тезиса о том, что люди по природе своей эгоистичны. Их можно научить следовать нравственным ориентирам, но только до определенного предела. Когда население растет, а ресурсов не хватает, одного только воспитания недостаточно. Люди идут на что угодно, стремясь добиться богатства и статуса, даже если для этого нужно нарушать правила и подвергать опасности себя или других. Чтобы предотвратить смуту в обществе, государство должно неустанно укреплять себя: «Когда народ слаб — государство сильное, когда государство сильное — народ слаб. Поэтому государство, идущее истинным путем, стремится ослабить народ» («Шан цзюнь шу», 20.1). Никому не удастся изменить людей и переделать их инстинкты, но зато вполне можно манипулировать эгоистическими желаниями, обращая их во благо государству и обществу. Именно поэтому государство нуждается в верховном правителе, а такому правителю требуется система законов и правил, запретов и наказаний, заставляющая людей кнутом или пряником следовать приказам:

Человеку от рождения присущи любовь и ненависть, и управлять людьми можно, только используя эти чувства. Правитель обязан знать, что люди любят и что ненавидят. [Хорошо разбираться в том], что любят люди и что ненавидят, — это основа наград и наказаний. Природные чувства человека таковы: он любит ранги знатности и жалование и ненавидит казни и наказания. Правитель должен уметь использовать эти два чувства, дабы умело направить желания людей и наделять их тем, к чему они стремятся («Шан цзюнь шу», 9.3).

Шан Ян утверждает, что важнейшей задачей государства выступает создание максимально эффективной военной машины, ресурсы для содержания которой обеспечиваются возделыванием земли. Причем он с готовностью признает, что никому не нравится воевать или трудиться в поле. Учитывая это, он предлагает правителю наделять статусом и должностями только тех, кто полностью посвятил себя либо военному делу, либо поддерживающему его земледельческому труду, отказавшись от любой другой деятельности. В принципе, блага могут исходить лишь из одного источника: «Путь к богатству и знатности должен идти только через ворота войны» («Шан цзюнь шу», 17.4). Таким образом, занятия войной и земледелием становятся главнейшими функциями, поддерживаемыми государством, а также единственным каналом социальной мобильности: «[Надлежит издавать такие указы], дабы стремящиеся к богатству могли разбогатеть лишь благодаря земледелию, а стремящиеся избавиться от наказаний могли достичь этого, лишь участвуя в войне. И тогда в пределах границ не окажется ни одного, кто бы не стремился прежде всего к земледелию и войне, дабы потом получить за это то, что он любит» («Шан цзюнь шу», 25.5). Если правителю удастся блокировать любые иные возможности разбогатеть и возвыситься, кроме тех, что служат государственным интересам, то тогда он сумеет ради общей пользы побудить людей осваивать те профессии, которых те обычно сторонятся. Когда, предположим, государству нужен уксус, следует казнить всех тех, кто занимается производством пива. Если поступить так, то люди начнут думать, что уксус — это главное, что требуют от них сегодня. Когда люди начнут «смотреть на войну, как голодные волки на мясо», пишет Шан Ян, правитель поймет, что они готовы идти в сражение («Шан цзюнь шу», 18.3). Причем Шан Ян утверждает, что люди будут рады, что их используют, поскольку ничего иного им не останется.