Китайская власть

Динамика роста торговли КНР со странами АСЕАН, а фактически с автономными китайскими кластерами, показывает, что это направление является ведущим двигателем развития ВВП целого ряда макрорегионов Китая. При этом, расширяя свое присутствие в странах бассейна Южно-Китайского моря, Китай автоматически «забирает последний кусок из этой общей тарелки» у Японии, Индии, США, Великобритании и национальных правительств данного региона.

Не последней по важности в сфере внешней торговли Китая является проблема интернационализации юаня. Несмотря на очевидное расширение использования китайской валюты за последние 10 лет, общее использование юаня в мировой торговле находится в пределах 2-3%, хотя присутствие Китая в мировой торговле куда больше – даже являясь основным партнером большинства стран мира Китай все равно использует в расчетах с ними доллар США. Положение юаня в мировой торговле, даже с учетом нелегальной торговли, не позволяет говорить о возможности замены юанем доллара в обозримой перспективе 5-10 лет, если только Китай не прибегнет к критическим мерам в работе с зарубежными рынками, как например, в проекте 25-летнего соглашения с Ираном, когда предполагается многолетние монопольные поставки нефти в обмен на инвестиционное и технологическое сотрудничество. Другой альтернативой является создание альтернативного конгломерата валют, заменяющих доллар – такой конгламерат немыслим без участие одной или нескольких крупных европейских держав, например, заметно сблизившейся с Китаем Германии, в лице ряда лидеров немецкой партии СДПГ. Третий вариант для дальнейшей интернационализации юаня – это расширение его использования в рамках валют МВФ SDR – проект, активно лоббирующийся Шанхайской политической группой в руководстве Китая. В этом ключе наиболее вероятным для сценария участия юаня в создании альтернативного доллара средства международной торговли является его участие у группе валют ЕС, России и Ирана, однако сама политика создания альтернативы доллару может быть заморожена в случае расширения власти проамериканской группы в Китае. Отдельно требуется изучения роли биткоина в альтернативном сценарии ухода Китая от диктата доллара в трансграничных платежах.

[1] На 2018 г. roles(reader-all)

Китайская власть - Советская модель развития Китая и итоги «правого поворота» Дэн Сяопина

Советская модель развития Китая и итоги «правого поворота» Дэн Сяопина

Темпы роста экономики «политики и открытости» и «советской модели». Рекордные темпы роста экономики в рамках «советской модели» развития. Срыв развития «советской модели» Мао Цзэдуном и начало «правого поворота».

Четвертый важный фактор, который следует учесть при изучении изменений, произошедших за последние 40 лет в Китае, — это результаты реализации в экономическом курсе страны «правого уклона» руководства Компартии через «Политику реформ и открытости», реализованную по итогам прихода к власти южно-китайских военных групп во главе с Дэн Сяопином и Е Цзяньином в 1976 году.

При сравнении средних темпов экономического роста с момента реализации первой пятилетки (1953–1957) развития хозяйства КНР до 1978 г. можно обнаружить гораздо менее низкие средние темпы развития экономии (рост в 7,26 раза за 26 лет), чем за последующие 40 лет «Политики реформ и открытости» (рост в 55 раз за 40 лет), что, разумеется, добавляет авторитета «правому крылу» в Компартии Китая — Дэн Сяопину и Е Цзяньину, как руководителям, «поставившим КНР на правильные рельсы развития». Однако более детальное изучение итогов развития Китая перед вхождением в эпоху затяжного НЭПа дает иные результаты.

Не вдаваясь в экономические характеристики первой пятилетки в КНР, можно уверенно утверждать, что итогом построения в Китае экономики советской модели, основанной на плановом управлении и других принципах, выработанных в экономике СССР, стал рекордный показатель роста экономики: к началу второй пятилетки он достиг 21% в год.

 За первую пятилетку экономика КНР почти удвоилась.

Советская экономическая модель, которая внедрялась в Китае в создание целых отраслей промышленности советскими специалистами на советские инвестиции, а также при непосредственном руководстве главы Госплана КНР Гао Гана, ставленника И.В.Сталина, показала рекордные темпы роста (1953 г. — 15,6%; 1956 г. — 15%; 1958 г. — 21,3%) и, как мы видим, значительно превосходила рекордный показатель роста «экономики Дэн Сяопина» в 1992 г. — 14,2%, не говоря уже о периодах максимального сближения с экономиками западных стран в период сроков правления Цзян Цзэминя или Ху Цзиньтао.