Китайские праздники. Древние традиции, памятные до наших дней

Эти два праздника – праздник середины осени и праздник «двойной девятки» – изначально сильно отличались друг от друга. Первый – безобидный и радостный, тогда как второй, несмотря на всю веселость, несет в себе нотку страдания. Опасности подстерегают в долинах, где созревает урожай, и человек взбирается на вершины холмов, чтобы защитить себя, выпивая лекарство, чтобы предотвратить неизвестную болезнь. Этот праздник «двойной девятки» принадлежал восточнокитайской этнической группе юэй, которая во многих отношениях схожа с тайской группой, уже упоминавшейся ранее в связи с праздником середины осени. У них тоже были свои поля в долинах, на которых они выращивали рис. Дальнейший анализ, по-видимому, доказывает, что праздник середины осени, с другой стороны, праздновался этнической группой под названием яо, выжившие члены которой и по сей день обитают в некоторых уголках Южного Китая. Эти яо в наши дни при всей своей бедности – по-прежнему очень веселые люди, которые ничего так не любят, как петь и плясать. Их «лунные пляски» на вершинах южнокитайских гор привлекали даже утонченных китайцев, а их прекрасные песни о природе и любви сильно повлияли на китайскую поэзию. Больше всего они ненавидят долины и живут на склонах гор. Они поджигают их склоны и выкапывают в них ямки, в которые сажают семена. Когда эти «огненные поля» истощаются через три или четыре года, они просто бросают их и поджигают другой горный склон. Они ведут полукочевую жизнь, не чувствуют себя привязанными к земле и легки на подъем, и таков же их менталитет. Они не воспринимают всерьез магические силы или колдовство; они не работают больше, чем необходимо; они по-настоящему наслаждаются жизнью, любовью и танцами. Такой дух не вмещается в рамки особого сельскохозяйственного образа жизни китайцев, и их веселый праздник середины осени, отмечаемый на вершинах гор с распитием спиртного напитка, песнями о любви и «лунными плясками», почти полностью исчез. Сохранились лишь «лунные пироги» и несколько обрядов, о которых мы рассказали, при этом обычай взбираться на горы лишился своей веселости и соединился с аналогичным, только серьезным, пикником, который устраивала другая этническая группа на девятый день девятого месяца. В настоящее время мы все еще видим два эти праздника каждый со своей историей, которые отмечают с интервалом всего лишь около двадцати дней.

Это «соревнование» привело к упрощению обоих праздников. Оба они утратили во многом свою живость. Праздник середины осени, проходивший на улице, в котором принимали участие люди обоих полов, стал отмечаться в доме и превратился в семейный праздник – женский, когда ночью проводится церемония полной луны – женского светила.

Этот процесс отбрасывания черт, которые больше не уместны, и при этом добавления новых обычаев и смыслов можно часто увидеть в китайских истории и фольклоре. Он является результатом контакта, а позднее и ассимиляции многих местных культур в огромный океан китайской цивилизации. То, что мы часто сожалеем об исчезновении черт, которые нам нравятся и вызывают у нас восхищение, это, разумеется, вопрос личной субъективной оценки.

Глава 4 Цинмин – праздник весны

Подметание могил

Едва ли есть такой народ, который не празднует возвращение тепла и пробуждение природы весной. В нашей цивилизации – это Пасха или Троицын день; в мусульманских странах это день Hisir. Обычно это праздники юности, так как юность символизирует рост, силу, плодовитость. Есть ли у китайцев праздник, который соответствует этим универсальным весенним ритуалам?

Так вот, есть такой праздник, но в наше время он относится к трем мрачным «праздникам мертвых».

Народные верования связывают эти три события с буддизмом. Поистине, буддизм, по крайней мере в народном представлении, выполняет задачу объяснять феномен смерти и развеивать страх перед нею. Ученые-конфуцианцы всегда нападали на буддизм по этой причине, считая размышления о жизни после смерти проявлением трусости.