Читаем Китайский десант полностью

Осиновый листне становитсясветлого цвета плотом,чтобы плыть лилипуту монголувдогонкухолмисто-задастой блондинке (Европе),чтоб листвою республики осени засветло плыть,ведь от пива с подушками пышно богатого телаведь колбасно-простите-прекрасной блондинки (Европы)ведь руками ему никогда не подброситьк журавлино-пустым небесам!И осеннего дыма советских заводовсжигаемых замертво листьев деревьевдеревьев дубы —не становятся летними пальмамиювелирного, кажется, кладбища,словно имени Леты и Ялты,в человека поэмы словах(человеческой доли в словах),не торопятся лёгкими смуглыми(что ли к Моцарта музыке) пальцами(что ли тонкими с кольцами дочек)стареющих временемутренних телеведущих(воскресный фантом). И грядущий всерьёз,январского цвета,играющий медленно кухонным лезвиемкафельный снег —нет, не станет он холодом шорохабелого паруса шелесташёлковой ткани китайской футболкииз сине зелёного,древнего грекамиЧёрного моря(всегда, никогда)…О, как наших письменныхварварских песен,о, скрещённых (кленовых) клинкамипонапрасну, вороньих ветвейкорабельно-древесные строчкикак дремучи, скрипучи, грубы́(ну, давай, начинай понимать!),кто, бледная близостью, пьяная Господом,наилучшая девушка вечерас лёгким, как в лодке, наклоном походки в высоких ногах,кто ласково свет перед ними,улыбнувшись своим не лицом,словно имени Пауля Целана,как зеркальные двери, откроетхрупкой, как рюмка, пожалуй, прозрачной рукой,кто, девушка, пуститобречённых для птичьегознойного звонав магазинах товаров чумных до зари городов,унесённых, как в сказке, птенцами, китайцевв больную Европужелтеющих в пасмурных комнатахпыльных косточек мыслящих книг(от машинной работы давно никуда не искрящих)на последний в немецкойстоспальной постели —как сентябрьское солнце закатасквозь колюче-кудрявые стёкла многовидных цветных витражейв хрящевато-крылатой пещере собора(брысь, летучая кошка! смелее, летучая мышь!),в вертикальном лабиринте паутин библиотеки —по-хозяйски усталый,словно имени Освальда Шпенглера,кавалерии зябнущих ласточеки пехоты Сюнь-цзы облаков,по велению дыма —ночлег,где я объясню,объясню,засыпая в себя,где я изменюсь,пояснив себе:«осень пришла»,а, может быть, набормочу себе:«осень пришла»,«осень»,«пришла» —откуда пришла?где слева – направо —слова?откуда – пришла?(оставлю…)…навряд лиуж я расскажу себе:«осень пришла»и «тополь наполненвнизу —серебражелтизною»,и«осень, ты осень»,и«Зоя пришлаи жила»,и«я —достаю сигаретурукою, рукою…»

41

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая серия

Похожие книги

Мастера русского стихотворного перевода. Том 1
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Настоящий сборник демонстрирует эволюцию русского стихотворного перевода на протяжении более чем двух столетий. Помимо шедевров русской переводной поэзии, сюда вошли также образцы переводного творчества, характерные для разных эпох, стилей и методов в истории русской литературы. В книгу включены переводы, принадлежащие наиболее значительным поэтам конца XVIII и всего XIX века. Большое место в сборнике занимают также поэты-переводчики новейшего времени. Примечания к обеим книгам помещены во второй книге. Благодаря указателю авторов читатель имеет возможность сопоставить различные варианты переводов одного и того же стихотворения.

Александр Васильевич Дружинин , Александр Востоков , Александр Сергеевич Пушкин , Александр Федорович Воейков , Александр Христофорович Востоков , Николай Иванович Греков

Поэзия / Стихи и поэзия
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги