Читаем Китайский массаж полностью

На самом деле выключать телефон доктору Вану не стоило, поскольку Сяо Кун его игнорировала, и не только тогда, но и весь следующий день. Вчера доктор Ван перегнул палку, поставил Сяо Кун в неловкую ситуацию перед целой комнатой людей, как будто она, Сяо Кун — распущенная девка, у которой семь пятниц на неделе. Хватит ему потакать! Только вблизи раздавался звук шагов доктора Вана, как Сяо Кун сразу уходила. В массажном салоне кушеток тьма, иди «поспи»!

Доктор Ван, разумеется, почувствовал это, но подойти не осмеливался. Они как-никак первый раз за всё время поругались, и если сейчас он, засунув гордость куда подальше, побежит мириться, то неизвестно, как встретит его Сяо Кун. Кроме того, ни в коем случае нельзя опозориться в стенах массажного салона — он просто не может себе этого позволить.

Время текло, секунды складывались в минуты, доктор Ван не знал, что делать. Он с трудом дождался вечера, вернулся в общежитие, но Сяо Кун не пришла. Тут доктору Вану действительно стало тоскливо, но в женское общежитие он идти не рискнул. Не спалось, и доктор Ван беспрерывно ворочался. Сяо Ма тоже не мог уснуть, но не осмеливался повернуться на другой бок. Не хотелось сообщать верхней койке новость о собственной бессоннице. Эта ночь прошла для Сяо Ма мучительно. Он мог только притворяться, создавая иллюзию того, что сладко спит. Еле вытерпел до утра.

На следующий день доктор Ван понял, что всё не так просто, как казалось, а очень даже сложно. Не влюбилась ли Сяо Кун в Сяо Ма? Сложно сказать. Доктор Ван ясно ощутил, что Сяо Кун страдает. До того, как они объяснились друг другу в любви, Сяо Кун тоже страдала, причём очень, сил не было ни на что. Сейчас всё повторялось, вдобавок она и говорить стала еле слышно. Состояние Сяо Кун усугубляло мучения самого доктора Вана, и он совсем растерялся. Как назло в этот день дела в салоне шли особенно хорошо, и доктор Ван принимал одного клиента за другим, всё сильнее выматываясь. К усталости примешивались чувство вины и грусть. Но разве мог он знать, что на самом деле всё это — проявления любви? Во второй половине дня доктор Ван не выдержал и запаниковал. Нужно во что бы то ни стало позвонить Сяо Кун. Но как? С трудом дождавшись окончания сеанса, доктор Ван уединился в туалете, запер дверь и набрал номер Сяо Кун. Сяо Кун почти сразу сняла трубку и ответила ледяным тоном:

— Алло, кто это?

Доктор Ван не знал, что сказать. Не знал, с чего начать. А Сяо Кун тем временем снова спросила:

— Кто это?

Доктор Ван выпалил первое, что пришло на ум:

— Я скучаю!

Сяо Кун работала с клиентом и тоже волновалась и паниковала. Слова доктора Вана, произнесённые на одном дыхании, стали неожиданностью, и когда Сяо Кун услышала это «я скучаю», на неё нахлынули разные чувства. Смесь удовлетворения и облегчения — вот оно, спасение! Девушка вздохнула с облегчением. Она не могла первая побежать к доктору Вану мириться, но в глубине души немного боялась — не закончится ли их роман таким плачевным образом? Всё-таки холодная война длится уже третий день. Слишком долго, целую вечность. Сяо Кун на самом деле очень устала, ей хотелось броситься на грудь доктору Вану и хорошенько выплакаться. Можно ли испытывать большее счастье, чем когда любимый человек первым делает шаг к примирению?

Но она работала. Обе руки массировали спину клиента. Трубку пришлось прижимать к уху плечом. Работа — это работа, не время для объяснений в любви. Кроме того, рядом клиенты и коллеги — волю чувствам давать нельзя. Сяо Кун придала голосу особо вежливый тон, словно говорила с другом, живущим в другом городе.

— Понятно… Сейчас работаю. Поговорим через полчаса, — сказала она, ощутив прилив нежности.

Доктор Ван сжимал сотовый в руке. Он услышал гудки, и сердце оборвалось. Судя по тону, Сяо Кун его бросает. Только последний идиот не понял бы это по её голосу. Он довольно долго стоял, как дурак, а потом вспомнил, что находится в туалете. Надо выходить. Потянул за ручку, но проклятая дверь никак не хотела открываться. Доктор Ван почувствовал крайнее раздражение и начал изо всех сил дёргать дверь. Дёргал-дёргал и только потом вспомнил, что сам запер дверь на защёлку.

Сяо Кун закончила сеанс и тут же отправилась в комнату отдыха, сгорая от нетерпения. Зато пошёл работать доктор Ван. Сяо Кун, девушка умная, услышала на заднем фоне звук капающей воды. Раз доктор Ван спрятался в туалете, чтобы позвонить ей, то почему она не может? Сяо Кун пошла в туалет, с улыбкой вытащила телефон, долго крутила аппарат в руках, а потом большим пальцем набрала сначала первые пять цифр номера, а потом остальные. Дозвонилась. Сяо Кун оставила неизменными те два слова, которые посвятил ей любимый мужчина, но прибавила от себя ещё одно — «тоже»:

— Я тоже скучаю!

«Тоже» такое хорошее слово — в нём вся логика развития отношений и те секреты, которые хранят влюблённые. Разлука перестала иметь значение, всё разом снова соединилось. Любовь — это здорово!

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека китайской литературы

Устал рождаться и умирать
Устал рождаться и умирать

Р' книге «Устал рождаться и умирать» выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает СЃРІРѕС' грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.Р'Рѕ время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека — с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на СЃРІРѕРёС… СѓР±РёР№С†, не РїСЂРёРјСѓС' в преисподнюю — и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (СЂРѕРґ. 1955) — новое, оригинальное слово в бесконечном полилоге, именуемом РјРёСЂРѕРІРѕР№ литературой.Знакомя европейского читателя с богатейшей и во многом заповедной культурой Китая, Мо Янь одновременно разрушает стереотипы о ней. Следование традиции классического китайского романа оборачивается причудливым сплавом СЌРїРѕСЃР°, волшебной сказки, вымысла и реальности, новаторским сочетанием смелой, а РїРѕСЂРѕР№ и пугающей, реалистической образности и тончайшего лиризма.Роман «Устал рождаться и умирать», неоднократно признававшийся лучшим произведением писателя, был удостоен премии Ньюмена по китайской литературе.Мо Янь рекомендует в первую очередь эту книгу для знакомства со СЃРІРѕРёРј творчеством: в ней затронуты основные РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ китайской истории и действительности, задействованы многие сюрреалистические приёмы и достигнута максимальная СЃРІРѕР±РѕРґР° письма, когда автор излагает СЃРІРѕРё идеи «от сердца».Написанный за сорок три (!) дня, роман, по собственному признанию Мо Яня, существовал в его сознании в течение РјРЅРѕРіРёС… десятилетий.РњС‹ живём в истории… Р'СЃСЏ реальность — это продолжение истории.Мо Янь«16+В» Р

Мо Янь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза