Китайский секрет для мистера Форда

– Гм. Видишь ли, Микки…

– Вижу, – грубовато ответил тот. – Дед тоже говорит, что вы еще молодая и вам учиться и учиться. Раз в книге написано – значит, правда! Но вы не бойтесь, я никому не скажу, что вы не знаете.

– Хорошо, Микки, – сказала доктор спокойно. – Об этом мы поговорим потом. А сейчас, пожалуйста, или уточни, требуется ли мистеру Саммерсу моя помощь, или не морочь мне голову.

– Может, он на двор пошел?

Доктор, не отвечая, вышла на улицу. Дощатая уборная стояла распахнутой. Внутри было пусто.

– Доктор Бэнкс! – позвал Микки.

Он стоял возле третьей, дальней, двери. Дверь эта была приоткрыта, внутри темно. Можно было рассмотреть только, что кто-то сидит в кресле у письменного стола. Доктор Бэнкс вошла, поставила саквояж на стул, сбросила пальто, зажгла лампу. Коммерсант так и не поднял головы. Он сидел, скрючившись.

Доктор Бэнкс тронула его за плечо.

– Мистер Саммерс! – позвала она. – Вы меня слышите?

Пациент моргал, щурился, как если бы плохо ее видел, и закрывался ладонью.

– Ну-ну, спокойнее, – доктор убрала его руку. – Я должна посмотреть.

Лицо коммерсанта было так испачкано грязью и кровью, что не представлялось возможным сразу понять, где же именно оно разбито.

Со спинки стула свалился кирпичного цвета пиджак. Он издавал легкий запах лимонада и доктор вспомнила, что видела его на Клее.

– Ох, вот это пылища! – Микки отряхнул пиджак и бросил в сторону вешалки.

Судя по раздавшемуся звуку, именно там находилось ведро, о котором мальчик говорил раньше.

Со стены щурился добрыми глазами портрет Форда. Пыль покрывала и стол, и пишущую машинку, и бумаги, лежащие что-то уж слишком аккуратными стопками, и письменный прибор, и телефонный аппарат. На полу валялось пальто.

– Tinctura catechu! – слышалось из угла. – Хорошо, что у шефа челюсть набекрень, а то были бы тут громы и молнии… Простите, мистер Саммерс! Честное слово, все уберу!

Саммерс попробовал посмотреть на своего подручного, но доктор аккуратно отвернула лицо коммерсанта в другую сторону.

– Замолчи, пожалуйста, – сказала она Микки, не прекращая осмотра. – Иначе громы и молнии обеспечены тебе с моей стороны, можешь мне поверить.

Саммерс попытался отвернуться, едва при этом не свалился с кресла и был вынужден оставаться на краю с задранной головой.

– Микки, – прозвучал в тишине голос доктора, – подай мне, пожалуйста, карандаш.

– Мисс Бэнкс, а вы его попросите, чтобы мне не попало за музей? Они за него знаете, как трясутся!

Доктор не обратила на эти слова никакого внимания. Она взяла из стакана карандаш и велела пациенту следить за его движениями. Потом заставила его встать и прикоснуться к к кончику носа, ко лбу и к губам. После чего позволила снова сесть.

– Побудь с ним, – это был, как всегда, негромкий, вежливый приказ. – Мне нужно подогнать машину.

– Он же до машины не дойдет, свалится! Он же на ногах не стоит! Мисс Бэнкс, и про музей никому не говорите! Они мне платят немножко, чтобы я присматривал, а тут такое дело!

– Он дойдет, – спокойно сказала доктор. – Мне нужно чистое полотенце.

* * *

Маллоу вернулся поздно.

– Дальше, – рассказывал Микки, – она руки помыла, засадила ему (он со вкусом изобразил впрыскивание) укол, подогнала авто – ну, чтобы с ним не разворачиваться-то, ему же так плохо было, что он весь офис загадил, вот я и…

Музей выглядел уже достаточно убранным, чтобы не тратить время на нагоняй мальчишке.

– Засадила? – переспросил внимательно слушавший Маллоу.

Он сидел на столе прямо в пальто.

– Ну да. Потом…

– Подожди. А он что?

– Ну, а что он? Он ничего.

М.Р. ослабил под шарфом узел галстука.

– Ну-ну, и что?

– Потом она берет и делает так, – Микки выставил вперед большие пальцы обеих рук, – наматывает на руки полотенце, откройте, говорит, рот так широко, как только можете, а потом – раз!

Он сделал руками резкое движение вниз и назад. Маллоу вздрогнул.

– …как будто комод закрыла, – пояснил Микки. – И все.

– Что – все?

– Ну, все, щелкнуло, челюсть на место встала. А мистеру Саммерсу хоть бы хны – такой стал спокойный да разговорчивый. До машины дошел, сел, как миленький. Стишки неприличные докторше читал. Если, мол, девчонка целоваться не дает, поцелуй ее мамашу, покажи, как ты это умеешь. Загадку про какашки ей обещал. Мистер Маллоу, а вы тоже знаете эту загадку? А мне? Я тоже хочу!

Ответить ему было уже некому.

* * *

В холле на первом этаже пахло карболкой, старой мебелью и лекарствами.

– Если верить его словам, автомобиль съехал в канаву, – сказала доктор Бэнкс из приемной.

Маллоу сунулся через порог.

– Вы хотите сказать, что не верите?

Ему не ответили. Приемная была небольшой и имела еще две двери, за одной из которых и скрылась сейчас доктор. Судя по звукам, там открыли кран. Затем звуки прекратились. Маллоу мял в руках кепи.

– Значит, дела у него серьезно?

Доктор Бэнкс вышла и закрыла за собой дверь.

– Да, серьезно, – подтвердила она.

– То есть? Что это значит?

– Это значит, что он затрудняется управлять своими движениями, – спокойно ответила доктор, – изображение видит двоящимся, и он несколько часов находился в не особенно ясном сознании. У него была ретроградная амнезия.

* * *