Китайский секрет для мистера Форда

– Зеленый? – рассмеялся М.Р. – А я все гадал, какого он цвета!

Он посмотрел на недоумевающего Беляева и уточнил:

– Газетные заметки, понимаете?

Вырезки из русских газет он видел у механика в альбоме. Механик не мог, правда, их прочесть, но он наизусть помнил то, что передал ему на словах один из русских товарищей. Фамилия «Нагель» была первой, которую узнали двое джентльменов.

Образовавшееся было молчание прервал общий смех.

– Не понимаю вашего энтузиазма, – влез граф Мордвинов, обращаясь к Саммерсу. – За всю автомобильную историю авто Форда выиграл только дважды.

Саммерс расхохотался.

– Боитесь, что выиграет и трижды?

Мордвинов усмехнулся.

– Увы, не боюсь. Единственной настоящей победой Форда оказался «Свипстейкс», созданный в единственном экземпляре нарочно для гонок. За десять лет Форд так и не смог больше создать ничего подобного.

– Однако, вы забываете, что и за «Моделью-Т» числится победа, – сказал граф Всеволожский, почетный председатель Царскосельского Автомобильно-спортивного Общества.

Двое джентльменов знали, что он призер Рижского автопробега, который состоялся три года назад, участвует в гонках на своем швейцарском «Пипе», и почти каждый раз оказывается в составе судейской комиссии.

Мордвинов поморщился.

– Случайность, Василий Павлович. Не более, чем случайность, доказать которую не составит труда. С тех пор прошло уже более пяти лет – повторить победу не удалось.

– Ну, во-первых, – Саммерс любовался плавающим сигарным дымом, – победителей не судят. Во-вторых, «Форд Мотор» вообще производит гоночные моторы, и прямо сейчас испытывает модель, которая называется «Нью Рейсер 999» – сообщили из достоверного источника. А в-третьих… хотите пари со мной лично? Ставлю сто фунтов, что в этот раз первым придет «Модель-Т».

Гонщики заспорили. Спокойным оставался Маллоу. Он опять был занят: беседовал с юной баронессой, обладательницей безупречного английского. Баронесса частенько гостила в Лондоне, куда вскорости собиралась снова.

– Вы отчаянный человек, мистер Саммерс, – княгиня Долгорукая была довольно крупной дамой, голос у княгини был низкий, лицо смугло, глаза черны. – Александр, принимайте пари.

– Ну, что вы, Софи, – усмехнулся граф, – это не пари. Это убийство.

– Прекрасно, – Саммерс улыбнулся княгине, – двести фунтов.

«Страшна, как смертный грех», – подумал он, все-таки волнуясь: у княгини была ямочка на подбородке.

Граф Мордвинов заметил, как коммерсант машинально подался было вперед, увидел, как скованы его движения, как он поморщился, и засмеялся.

– Гонки? – сказал он. – В таком виде?

– В каком виде? – очень натурально удивился Д.Э. – Не понимаю.

– Софи, вы, кажется, опять дразните мужчин, – с некоторым усилием пошутил Мордвинов. – Вы провоцируете их на подвиги.

– Что с вами произошло, мистер Саммерс? – спросила Долгорукая.

Коммерсант осторожно развел руками.

– Отрабатывал маневр, – признался он. – Это не дороги, это проклятие. В жизни больше не стану тренироваться в темное время.

– Что же вы так неосторожно? – Долгорукая с шутливым упреком покачала головой.

– Это действительно нелепая и смешная история.

Автомобилисты засмеялись.

– Понимаю, – весело согласилась княгиня. – Уж кто-кто, а я понимаю.

– Она у нас сорвиголова, – сообщил господин Михайлов, командор «Автомобиль-клуба». – Сама водит свой «Делоне-Бельвиль».

– Оставьте, – отмахнулась Долгорукая и повернулась к молодым людям. – Всегда думала, что плохие дороги – наша, российская беда.

– О, нет, что вы.

– Но что действительно гадко, – княгиня передернула плечами, – так это наша погода. Климат Петербурга ужасен.

– Что вы, мадам! У вас хотя бы просто гололед. А у нас в Мичигане – сверху вода, под водой лед и все это слегка присыпано снегом. Так что я вижу для себя даже некоторое преимущество.

– Вы действительно намерены участвовать в забеге? – серьезно спросила княгиня.

– Абсолютно.

– Но ваша травма?

– Наплевать.

– Ну, если вам так угодно, – скучно сказал граф Мордвинов, – сделайте одолжение.

Автомобилисты опять заспорили: председатель настаивал на гонке верстовой, Всеволожский предлагал круговую. То же самое с горячностью отстаивала юная баронесса.

– Простите, господа, что настаиваю, – сказал Маллоу с некоторым трудом переставая любоваться ею, – но мой друг не зря помянул погоду. Зимой не стоит слишком увлекаться скоростью. Здесь более важна выносливость машины. Поэтому я предложил бы пробег длительный, но не слишком. Скажем, в один из ближайших городов.

Пока основатели клуба обсуждали это предложение, княгиня Долгорукая как бы нечаянно оказалась рядом с компаньонами и увлекла их в сторонку.

– Господа, – она шутливо погрозила пальцем, – мы все равно все давно догадались, что вы здесь инкогнито. Ну же? Не хотите похвалиться своими успехами? Как жаль. Позволили над собой смеяться.

– Ах, ваше сиятельство, – Д.Э. покачал головой, – что же вы с нами делаете! Зачем это все? Нам и хвалиться-то особенно нечем.

Черные глаза обратились на М.Р. Маллоу.

– Ну, знаешь, третьим – не так уж и плохо, – сказал тот.

– Легко тебе говорить, – Саммерс с досадой похлопывал по бедру перчатками. – Ты хоть второй.