Китайский секрет для мистера Форда

– «Никогда»! – Саммерс швырнул саквояж на заднее сиденье. – Шесть недель, как эквилибрист-престидижитатор, верхом на болонке прыгающий через горящий обруч в пасть льву. Тут и не такое придумаешь. И вообще. Я еду в Россию. Мне нужно быть в форме. А он мне про какие-то шары!

Книга 3. Безумное ралли в России

Россия, Санкт-Петербург

Это был первый случай, когда саквояж Фокса был пуст. Двое джентльменов укладывали туда собственные вещи.

План Санкт-Петербурга с окрестностями, купленный в Нью-Йорке, пока ждали паспортов.

Английские костюмы (светлая шерсть, последняя модель, куплены в магазине Шаффнера и Маркса на Пятой авеню).

Английские костюмы еще одни.

Егеровское белье, запас которого был куплен с таким расчетом, чтобы надевать под костюм по две пары одновременно.

Теплые ботинки компании «Фолкнер и сын» с запасными крагами.

Два «смит-и-вессона» и большой запас патронов (чтобы защищаться от волков и русских белок, которые, как рассказал механик, бросаются на людей прямо на улице. Механик знал это точно, ему рассказывал один знакомый социалист, проведший несколько лет в Сибири. Кроме того, на улицах грабили каторжники. И хотя тот факт, что чемоданы нельзя было оставить ни на минуту совершенно так же, как на вокзале Центральной Тихоокеанской линии в Нью-Йорке, не произвел на двух джентльменов особенного впечатления, все-таки чрезвычайно нервировало другое. В любой момент к вам на улице мог подойти putoshnik, взять вас за шиворот и сказать: «Дай взятку или отправишься в Сибирь!» Варварская страна, в которой ни один человек не может чувствовать себя в безопасности!)

Шведский свитер с вязаным воротом – две шт.

Дюжина рубашек «Эрроу», запас манжет и воротничков к ним.

«Переносная домашняя головомойка двойного действия Спонж и Ко».

Дюжина кусков марсельского мыла.

Проч. др.

Кое-что в саквояж не влезло. Это были две тяжеленные пахнущие мокрой собакой енотовые шубы. (В России очень холодно и без шубы можно замерзнуть на улице насмерть). Шубы были сданы в трюм, едва только купили билеты во второй класс на на пароход “Fürst Bismarck”, отправлявшийся в Гамбург из Нью-Йорка. На борту его двое джентльменов провели пять незабываемых дней.

– Может, возьмем третий класс? – не очень уверенно спросил М.Р., когда компаньоны подходили к кассе. – Все-таки почти втрое дешевле… а?

– Путешествие третьим классом, – ответил ему Д.Э. (от пафоса он казался еще более долговязым, чем обычно), – сделает человека неджентльменом. Если ты плыл третьим классом, ты уже потом долго не будешь джентльменом. Очень долго. У тебя это будет в одежде, в походке, ты даже можешь дважды в день бриться – и все равно окажется на лбу написано: «нищеброд, путешествует третьим классом». Ты соображаешь, что говоришь? Нам в высшее общество, а он – «третьим классом»!

М.Р. Маллоу возразил бы. Он знал, что до самого путешествия в качестве палубного матроса на китобое «Матильда» семь лет назад, его компаньон не бывал нигде дальше Бостона. Но он, еще в детстве пересекший Атлантику очень хорошо знал, что Д.Э. прав. И двое джентльменов взяли билеты второго класса и прошли в свою двухместную каюту. Обозрев ее, Маллоу (который, правда, только вторым классом и путешествовал) пренебрежительно сообщил, что каюта второго класса отличается от каюты первого класса только отсутствием ванной. Ванная была одна на всех пассажиров и приходилось записываться в очередь. Все прочее – и нестерпимая жара внутри, и продирающий до костей холод на палубе, куда вам так хочется выйти подышать, покуда вашего соседа тошнит, и качка – все было таким же точно, как и в первом классе. Пять дней и четыре ночи компаньоны страдали то от жары, то от холода, выбегая на палубу, чтобы немедленно спастись оттуда бегством. Ни ванны. Ни приличного обеда, который не вызвал бы у вас бури в желудке. Никаких прогулок по палубе. Только рев шторма, непрерывная качка и въевшийся в белье запах блевотины.

– Когда мы плавали на китобое, – сказал как-то М.Р., сидя в полупустом салоне и оттирая салфеткой галстук от супа, – мы удивительным образом не страдали от морской болезни.

– Я страдал, – отозвался Д.Э. Саммерс.

Он хотел сострить насчет того, что не пойти ли, мол, нам, сэр, и не попроситься ли покамест матросами, но почувствовал, что многословие чревато неприятностью и замолк.

– Страдал он! – фыркнул Маллоу. – Подумаешь, какой неженка! «Ах, мне дурно!»

Тут ему в самом деле стало дурно и он выбежал из салона. Больше двое джентльменов обедать не ходили. В измятых костюмах, плохо выбритые, потому что бриться холодной водой – мерзкое, противное дело, не мывшиеся, зеленые от дурноты, они хотели уже только одного: возможно скорее сдохнуть. Так продолжалось еще трое суток.

Через трое суток “Fürst Bismarck” прибыл в Гамбург.