Кладбище под кроватью

Грохот из двадцать восьмого, перестукивание крошечных инструментов и песнопение – всё стихло, стоило аппарату издать первое пронзительное «ТР-РЕНЬ». Осталась только земляная вонь. Телефон трезвонил не переставая. Взбудораженный и бледный Ким ощущал себя человеком, проглотившим огромную жабу. В животе всё немело и дрожало. Вдобавок эта жаба то и дело раздувала горловой мешок, не давая нормально дышать.

Ким, тяжело отдуваясь, будто после пробежки, снял трубку.

– На вас поступила жалоба, господин Отцевич. Всё-таки у вас проблемы со сном. Полагаю, наша гостиница вам не подходит.

– Что? Что?! Да вы все здесь сумасшедшие!

Треснув трубкой по аппарату, Ким торопливо оделся, похватал свои вещи и выбежал из номера. Он еще не выходил посреди ночи в гостиницу, и что-то внутри детектива тоненько заверещало. Шагать в тишине, под светом неярких настенных ламп, было довольно жутко. Грандиозное беззвучие следовало за ним по пятам, воруя звуки шагов. Словно само здание стало беспокойным, но тихим кладбищем.

Ким выскочил в вестибюль и очутился в прицеле зеленоватых глазок администраторши.

– Да, ваша чертова гостиница мне не подходит! – взревел он, направляясь к дверям.

– Доброго пути, господин Отцевич.

Не успел вопль детектива стихнуть, как реальность нанесла еще один удар.

Машины на подъездной дорожке не оказалось.

Глотая с выпученными глазами воздух, Ким сбежал по ступеням и застыл на месте, где не так давно стояла его «Победа». Некоторое время глупо таращился на собственную тень, отброшенную светильниками парадного хода. Огляделся. Дороги, терявшиеся в тумане, были пусты. В разрывах облаков щерилась луна, являя мертвые, мглистые равнины.

Револьвер в руке Кима показался жалкой соломинкой, при помощи которой утопающий мог выплыть только одним способом. Действенным и грязным.

Детектив обернулся и вскрикнул, обнаружив изменения в мерзкой собаке. Тощий живот бестии теперь был раздут, словно там находился приплод жирных чудовищ. В голове Кима промелькнула безумная догадка. Собака сожрала его машину! Или положила в выводковый кармашек, как какое-нибудь сумасшедшее кенгуру!

Он ворвался в вестибюль, подлетел к стойке администратора и наставил револьвер на Фюрстенберг. Лицо за очками стрекозы-модницы превратилось в бесстрастную маску.

– Желаете опять заселиться, господин Отцевич?

– Где моя машина?!

– Произошел небольшой инцидент, господин Отцевич. Наш садовник, отъезжая от гостиницы, случайно задел ваш транспорт. Не желая доставлять вам неудобства, он забрал машину, чтобы к утру вернуть ее в прежнем состоянии.

– Какая марка?

– Что, простите?

– Какая марка машины у вашего так называемого садовника?! – прошипел Ким.

– Я разбираюсь только в постояльцах, господин Отцевич.

– И он уехал сразу на двух?

– Это маловероятно. Возможно, ему кто-то помог.

Устав держать руку с револьвером вытянутой, детектив опустил оружие.

– Знаете, что я думаю, госпожа Фюрстенберг?

– Конечно, господин Отцевич: что вам не помешает хорошенько выспаться.

– Я думаю, вы здесь – единственный человек! Никакого садовника и в помине не существует! Как и ваших чертовых постояльцев! Как и персонала!

Ким мог поклясться, что на лице Фюрстенберг выкинула коленце и спряталась дьявольская улыбка.

– Вы глубоко заблуждаетесь, господин Отцевич. Как минимум есть еще вы.

Вот так. Как минимум есть еще он. Ким отшатнулся от стойки. В голове возник неприятный звон, мешавший сосредоточиться. Над ним попросту издевались.

– Позвоните, – тихо попросил он. – Позвоните вашему чертову садовнику, и пусть он тащит мою машину обратно.

– У него нет телефона, господин Отцевич. Если желаете совершить ночную прогулку, я напишу его адрес в Муезерском. Это к северу отсюда. К утру будете на месте.

Ярость ушла, оставив после себя лишь дрожание ног, и Ким приуныл, не зная, как лучше поступить. Идея отправиться куда-то за машиной, чтобы прибыть на место к утру, казалась невероятно глупой. Хотя бы по той причине, что к этому же времени машину должны были вернуть к гостинице. Но мог ли он и дальше оставаться среди загадок «Синих холмов»?

– Вам следовало разбудить меня, госпожа Фюрстенберг.

– У вас и так проблемы со сном, господин Отцевич.

– И почему ваш садовник отправился домой посреди ночи? Разве у персонала нет своих комнат?

– Он предпочитает ночевать дома. Как и все мы. – Фюрстенберг на миг пропала из виду, а потом поставила на стойку бутылку с нечитаемой этикеткой. – Это за счет гостиницы, господин Отцевич.

– Я могу переночевать в какой-нибудь другой комнате?

– Вы можете расположиться на любом свободном стуле. Ваш организм позволит это?

Ким тихо рассмеялся и помахал револьвером.

– Значит, я со своей кровати переполошу всю гостиницу, госпожа Фюрстенберг.

– Просто следите за положением тела во время сна, господин Отцевич, и вас ничто не потревожит.