Кладезь безумия

– Что мне доступно, скажи? – спросил я Садовника. – Что тебя так тревожит? А может, ты и есть мерзкая тварь?

Никакой реакции. Впрочем, я ее и не ожидал. Не хватало мне еще диалогов с персонажами, которые не то что не нарисованы, а даже не существуют вообще. Ну разве что в моем воображении, но это ни физическое, ни юридическое лицо, как сказала бы моя Анжела. Да-да, казалось, в суете событий я про нее и подзабыл. На самом деле, я ни на минуту не забывал про нее.

Что ж, настало время уделить этому вопросу несколько большее внимание. Я включил компьютер и дождался загрузки. Да, я, пожалуй, нарисую Садовника. Не знаю, зачем, понятия не имею, что это мне даст и чем поможет ситуации. Но это будет потом. Сначала я попробую найти Анжелу. Морфееву, да-да, именно ее. Нашел же ее как-то Серж по номеру телефона. А у меня и фамилия ее имеется!

Компьютер загрузился, и я включил музыку. Evanescence, первый и пока единственный их альбом (хотя, вроде, к осени что-то обещают новенькое). Как раз под настроение. И я начал поиск. Для начала вбил в поисковик ее номер телефона. В ответ получил набор непонятых страничек. Я терпеливо перелистал их штук пять, а потом добавил в поисковик еще одно слово – «Анжела».

И вновь поисковик оставался глух к моим мольбам. Называется, я спросил у Яндекса, где моя любимая. Но мне сейчас было совершенно не смешно. Сергей нашел информацию про Анжелу, имея только имя и номер телефона. А я почему-то не могу это сделать! Забавно, не правда ли? Очень смешно.

Ладно, хорошо, пусть будет так. Я ввел «Анжела Морфеева» и добавил «Харьков», коль Интернет совсем дурак. И нажал кнопку «Найти».

И нашел.

* * ** * *

«Три дня назад вышла из дома в Харькове и не вернулась Морфеева Анжела Владиславовна, 1983 г.р. По сведениям родных, она собиралась ехать в Киев на встречу со своим новым знакомым, однако больше ее никто не видел. Милиция подозревает некоего Евгения, киевлянина, графического дизайнера одной из столичных компаний. Кому известна информация об Анжеле (особые приметы приводятся ниже) или о ее друге Евгении, просьба сообщить по телефону…)

Я замер и не отводил глаз от монитора. Сердце застучало во всю свою стучащую прыть, а в горле в буквальном смысле слова пересохло. Я оцепенел.

Никаких мыслей я подумать не успел. И не мог. Я сидел в полной, абсолютно безмолвной тишине и таращился на экран компьютера. Вот просто сидел и таращился, и ни о чем не мог думать. Только о дыхании, которое вот-вот рисковало прекратиться. Пропала Анжела! Пока я разгадывал свои загадки, моя Анжела сама выехала ко мне, не имея ни малейшего представления, где меня искать. Но нашла не меня.

Точнее, это ее кто-то нашел.

А когда эффект первого шока прошел, я успел подумать лишь одно. А почему тишина? Я ведь включал музыку…

HELLO!

HELLO!

HELLO!

Я заорал и подскочил на стуле! И навернулся на пол вместе с ним. Упал прямо на плечо и сильно его зашиб. Но даже эта ужасная боль не заглушила мысль, что включившаяся внезапно песня Evanescence называется «Хеллоу», то есть «Привет», «Ну, привет», «Да, привет», «Я привет»…

– Привет, – раздался голос сверху.

Я поднял глаза. Медленно и осторожно. Садовник вновь в упор смотрел на меня, но теперь его глаза блистали не ненавистью, а злобной, торжествующей ухмылкой.

20

– Привет, – ответил я.

Глаз не сводил с Садовника. Плечо напоминало, что я приземлился именно на него, сзади из наушников «Hello» Evanescence заменил «Hello, Spaceboy» Дэвида Боуи. Кто там у них еще есть? Лайонел Ричи?

Садовник не шевелился. Я смотрел и не отводил глаз, он делал то же самое. Сколько времени мы так простояли (ну, кто простоял, а кто и пролежал) – исчислению не подлежит. Наконец, когда плечо перешло к решительной атаке, я осторожно повернул голову на свой комп.

Ничего, там все на месте. Ах да, клавиатура повисла на проводке, как маятник, раскачиваясь туда-сюда. Он меня чуть не загипнотизировал, этот «маятник», и я уже было впадал в полусладкую дрему, несмотря на свое плечо. Но есть же, есть инстинкт самосохранения! Этот парень на короткой ноге и прямой связи с Ангелом-хранителем – тот сообщает ему, что вот-вот что-то произойдет. А Инстинкт уже реагирует – и вовремя, черт подери, вовремя!

Ибо когда я оглянулся на стену снова, Садовник стал размером во всю карту. Не просто часть карты, каким он был только что, а заслонил собой всю карту. Собственно говоря, он и был этой картой.

Теперь я мог разглядеть его получше, хотя, признаться, глаза б мои его не видели. Худощавый, и не такой уж и старый, как казалось поначалу. Лет сорок пять, но не пятьдесят. Прическа уже не фонтан, редкие волосы зализаны назад. Нос какой-то изощренный, вот как будто его только что тягали, так называемую «сливу» делали. Полные алые губы – уже напугают среди ночи кого хочешь. Но самое страшное – это его глаза. Ненависть, злоба, и в то же время вселенская хитрость застыла в них. Знаете, этот парень их тех, что вполне могут яблочками угощать в Эдеме.