Кладезь безумия

… Мы ехали вверх. За это мог поручиться – никаких пауз, никаких остановок. Когда мы вошли, в этой кабинке не было даже кнопок с нумерацией этажей – Салоникус просто нажал на «закрыть двери», и лифт поехал. Куда может поехать лифт, если он не знает, на какой этаж ему надо попасть? Я не стал уточнять – тем более, вскоре мне предстояло узнать это лично, из первых рук.

А вот за что я ручаться не буду, так это за время, проведенное в кабинке до самого момента выхода. Мне показалось, что прошла целая вечность. Что казалось этому длинноволосому греку, который с отрешенным взглядом созерцал стенки маленькой стальной комнатушки, я предсказать не берусь. Полагаю, он не впервые находился здесь, и знал, сколько времени занимает путь и куда в конечном итоге он приводит.

И вот кабинка дернулась, и лифт остановился. Салоникус стал первым у дверей, а я расположился за его спиной. «Сейчас они откроются», – стучало у меня в голове «Сейчас они откроются, и ты попадешь либо в страну Оз, либо в кроличью нору, либо в какую-нибудь долбанную Нарнию. Ай прощай, Канзас, я ухожу один, и даже Тотошки у меня нет. Только Страшила вроде бы Мудрый, но он полоумный, и меня сейчас сведет с ума. Прощай, прощай, Канзас, а чтоб тебя…»

Поток моих лихорадочных мыслей прервал скрип открываемых дверей.

…Лифт открылся, но я не решился переступить порог его дверей. Просто потому, что боялся. Это как встретить привидение. Если ты его ни разу не видел, то ты не веришь, что оно существует, спокойно выходишь курить по ночам, а на Хэллоуин можешь запросто напялить на себя белую простынь и сказать «бу-у-у». Ничего, в общем-то, особенного. Но когда ты его реально встречаешь, тебе становится страшно.

Вот такой у меня был страх. До этого момента все было более чем необычно, но игра была на моем поле – в моем мире. Одно дело – бояться барабашек в своем измерении. И уж совсем другое – самому оказаться барабашкой в измерении ином.

– Если двери закроются, лифт не поедет обратно, – сказал Салоникус. – Я даже не имею ни малейшего представления, куда именно он поедет.

Вот эти слова вывели меня из оцепенения. Я немного пересмотрел свое мнение относительно понятия «опасная ситуация». И вышел из лифта вслед за Салоникусом.

Я ожидал чего угодно, но не туннеля. Широкий коридор с колоннами, огражденный стенами. Туннель освещался, но ярким этот свет назвать было нельзя – тусклый, слабый, лампочки едва мерцали. Однако в стенах были небольшие проемы, из-за которых доносился шум. И вот по этому шуму я и понял, где мы находимся. На заброшенной станции метро.

– Не на заброшенной, а на недостроенной, – заметил Салоникус. – Это станция метро «Львивська брама».

Я чуть не задохнулся. «Львивська Брама» – это полуготовая станция на пути между «Лукьяновской» и «Золотыми Воротами». Поезда проезжают мимо нее, не останавливаясь. И вот я теперь здесь, что ли?!

– Как, Сэл? Как это может быть? – выпалил я. – Мы сели в лифт на стройке на Глыбочицкой и ехали все время вверх! А вышли за несколько километров под землей?

– Я и не обещал, что мы выйдем в этом же здании, – пожал плечами мой спутник. – Я вообще называю это лифтом только потому, что тебе так удобно.

– И как же это называется на самом деле?

– О, это всего лишь портал. Читал, наверное, знаешь. Вошел в одну дверь, вышел в другую и все такое. Прошу тебя – не делай такие глаза. Или ты полагаешь, что в мире существует только то, о чем знают все так называемые нормальные люди? Или в мире каждый год не исчезают бесследно десятки тысяч людей? Или жизнь настолько проста, что сводится к работе, еде и накоплению средств? Перестань рассуждать, как нормальный человек. Нормальные люди получают нормальную информацию. А ты здесь потому, что тебе полагается знать кое-что еще, и я тебе уже это говорил! Так что переставай уже удивляться.

Разразив свою гневную тираду, Салоникус повернулся и направился обратно к лифту.

– Эй, погоди, ты куда это? – совсем уж ошарашенный, вопросил я.

– Дальше ты сам, – не оборачиваясь, поднял руку Салоникус. – Иди прямо, там ты поймешь, что делать дальше. Ты теперь знаешь, где надо искать ответы.

Сэл вошел в лифт, нажал на кнопку, и двери закрылись. Я не слышал ни гудка, ни вообще какого-либо шума. Словно Салоникус никуда не делся и стоял за дверью, разыгрывая меня. Но я знал, что его там уже нет. Дальше я сам, вот так вот. Мне оставалось только развернуться и идти прямо.

25

Прямо идти долго не пришлось – платформа станции метро не такая уж и большая, как раз на пять вагонов. Было темно – впрочем, а как еще должно быть под землей, где электричества раз два и обчелся. С двух сторон платформа была загорожена плитами – с пола до потолка. И свет я увидел лишь тогда, когда за плитами с ревом пронесся состав – не останавливаясь, как и принято на этой станции. Где-то посередине платформы, внизу, виднелся просвет, откуда я и увидел отблеск проходящего поезда.