Кладезь безумия

Я развернулся и пошел на выход из перехода. На улице стояла июньская жара, и я купил себе мороженого. А затем еще одно. Горло может заболеть, да, и это, конечно, печально. Но я и не думал печалиться. Вместо этого я прошелся по столбам, поснимал объявления и присел на скамейку в скверике недалеко от метро «Палац Спорта».

Результат пришел после третьего звонка. Квартира посуточно, недалеко от метро «Житомирская», восьмой этаж, 150 гривен за сутки, 750 гривен за пять дней. Шикарно. Тем более, месторасположение, с учетом моих планов, было более чем отличное. Встречу с агентом назначили ближе к вечеру, и я еще не один километр намотал по центру города в ожидании этого самого вечера. Но в итоге Солнце, хоть и нехотя, но все же направилось в сторону горизонта с твердым намерением сегодня там переночевать. А я пришел на остановку и стал ждать свою маршрутку. Вот и мне теперь было где сегодня переночевать – домой нельзя, я ведь вроде как в розыске.

Вот только ночевать там сегодня я не собирался.

… Обычная однокомнатная квартирка, один диванчик, шкафчик, ну и на кухне было где приготовить и было где поесть. А больше мне ничего и не надо было. Без телевизора я уж как-нибудь обойдусь.

Я снял обувь, упал на диван и уставился в потолок. Долгое время я не думал вообще ни о чем. Но мысли об Анжеле, Садовнике и картине все же настигли меня – они и так долго терпели, пока я переведу дух. Я размышлял о картине времени – что же все-таки на ней должно быть? Рисовать часы? Но это банально и примитивно. Говорят, первая мысль, которая приходит в голову, и есть самая верная и правильная. Но это же чушь. Первыми в голову лезут стереотипы и проторенные дорожки мышления. Истина, словно камень на илистом дне озера – за ней следует нырнуть, извлечь и очистить.

Нырнуть я уже нырнул. После разговора с мамой я отчетливо вспомнил себя в пять лет, в тот момент, когда я рисовал эту Лошадь. Словно я когда-то умел ездить на велосипеде, а потом очень долго не ездил и забыл, как это делается. Но как только мне напомнили, я тут же прозрел и удивился: ведь это же так просто? Как же я мог об этом забыть?

А вот извлечь истину из озера я и собирался сегодня ночью. Причем почти в буквальном смысле: именно к озеру и лежал сегодня мой путь. Часы показывали половину одиннадцатого, а значит, мне пора уже потихоньку собираться.

Я не спеша расправился с продуктами, купленными в расположенном в этом же доме магазинчике. Заварил чая, и вкушал его на балконе, наслаждаясь летним воздухом. Как же прекрасен этот мир, подумал я. До чего же он великолепен с самого начала своего сотворения. Внизу суетились люди, мчали взад-вперед машины, водители и пассажиры которых не находили минуты, чтобы просто посмотреть на вечернее небо. И полюбить этот мир так же, как он очень любит всех нас.

Я обулся, закрыл двери и спустился на улицу. До того озера и того леса, в котором я уже был два раза: во сне и наяву, пешком было идти около получаса. И, конечно же, дойдя до озера, я бы увидел окно квартиры, в которой живет Серджио. Но сегодня я о нем не печалился. Сегодня у меня были дела поважнее.

Я прибыл в лес, обошел первое озеро и подался вглубь чащи, когда до полуночи оставалось минут пятнадцать. Не больше. Я увидел знакомые места и деревья, и остановился. Не удивился – я ожидал, что именно это я и увижу. Но все равно застыл на месте.

Прямо передо мной стояла новогодняя елка и мерцала гирляндами.

Я оглянулся и застыл на месте, глядя в небо.

– Ну же, помоги мне, Поэт, – прошептал я. – Подскажи, Сергеевич. Помоги выбрать правильный кирпич, Архитектор.

Я зарыл глаза и постарался отключиться от внешнего мира. Но получалось неважно – ночная зябкость окутывала мое тело и не давала сосредоточиться. И вдруг из меня сами собой полезли слова:

В моих глазах сиянье Ночи.

В них отблеск молодой Луны.

И ярость зверя в них клокочет.

Он зол! Он требует войны!

Так я сказал, сам не понимая смысла своих слов. Внезапно вокруг все затихло. Перестал раздаваться смех и шум, гудящие машины на летящем неподалеку шоссе тоже умолкли, как будто их и не было. Я продолжал:

Под ровным черным одеяньем,

Скрывается немая плоть.

Крича безмолвным завещаньем,

Она мир хочет расколоть.

Холодным взглядом созерцая

Все то, что сделано вокруг

Она, сама того не зная,

На части разрывает круг.

И тут возле меня, прямо около правого уха раздалось хлопанье крыльев, и на мое плечо кто-то приземлился. Я издал короткое «А» от неожиданности, но сумел сдержать крик. Я не видел, но знал – на мое плечо села сова, причем не просто сова, а та самая сова из моих снов.