Кладоискатели (сборник)

Церковь была окружена деревянными домами, как будто стояла посреди маленькой деревни. Смотрелось это одновременно уютно и величественно, и Кошкин даже немного оторопел. У него появилось ощущение чистоты. Максим подумал, что неплохо бы спуститься и осмотреть церковь, но посмотрел на крутую железную лестницу, ведущую к ней по склону откоса, соизмерил свои силы и остерёгся. Он полюбовался храмом ещё немного и отправился в обратный путь.

Подниматься было трудно. И для здорового человека горка была крутовата. Кошкин часто останавливался и отдыхал. А ведь когда-то он имел несколько спортивных разрядов. Куда всё делось?! Но всё равно он остался очень доволен прогулкой. И шагая среди торчащих из склона переплетённых корней деревьев, вдыхая свежий и сыроватый от присутствия родников воздух, он чувствовал, что в нём начинает появляться уверенность, что он восстановит свои силы и победит болезнь. Когда он доковылял до верха, то остановился и согнулся от упадка сил. Минут пять приходил в себя.

Проходя через приемный покой, Максим заметил, что все кожаные лавочки заняты больными и посетителями. Тихий час закончился, наступило время посещения больных. Витя сидел со своей девушкой. Илья Павлович с внучкой. Внучке лет семнадцать. Рыжие волосы с зелеными прядями, ботинки на огромных подошвах, клёши волочатся по земле. Она зашла как-то к дедушке в палату, подумала, что ему не хватает воздуха и распахнула форточку над Николаем, болевшим воспалением легких. Вот Николай-то подергался, а сказать неудобно, – молодая девчонка за зануду сочтёт. Илья Палыч души во внучке не чаял и рассказывал всем, что она умница, учится на отлично на первом курсе лингвистического университета. Рядом с умницей и отличницей сидела усталого вида миловидная женщина, дочь Ильи Павловича. «А вот ко мне прийти некому…» – подумал Кошкин и заскучал. Мимо него пронесли на носилках какого-то старичка, худого, жёлтого, чуть живого. «Вот и я, наверное, недалеко от него ушел», – Кошкин физически почувствовал, как от этих мыслей ослабели его ноги и стал ватным язык.

В их отделении как раз накрыли столы на полдник. Максим с удовольствием съел сдобную булочку и выпил стакан компота из кураги. Он вообще на удивление быстро привык к больничному рациону и даже находил его разумным и питательным.

Когда Кошкин заканчивал полдник, он увидел жильца вип-палаты, важно прошедшего через всё отделение к балкону. На вид ему было лет сорок с небольшим. На самом деле тридцать пять. Высокий и упитанный. Шёл он, понятно, по середине коридора, печатая каждый шаг и оттопыривая пальцы ног в дорогих сабо. Идущие навстречу больные на всякий случай немного сторонились. Вип вышел на балкон и поздоровался с Николаем. Между ними завязалась беседа. При этом вип что-то веско и размеренно говорил, а Николай чаще обычного кивал и несколько вымученно улыбался.

Максим вернулся в палату, переодел мокрую от пота после прогулки майку и растянулся на койке, чувствуя приятную ломоту во всём теле. Достал из тумбочки взятый в больничной библиотеке томик Чехова и углубился в чтение. Когда бы он раньше почитал классика? Да и настроение не то было. Раньше бы детектив предпочёл.

Тумбочка – это часть выделенного больному пространства, куда он может положить всё необходимое для странствия по лабиринтам болезни. У Костика в выделенном ему пространстве царил полный беспорядок. От него только что ушла мать, которая в очередной раз его переодела, причесала и оставила покушать. Костик же, убрав в тумбочку принесенное ею, посидел-посидел на койке с задумчивым лицом и вдруг завалился на неё, накрывшись с головой подушкой. Наверное, плохо себя чувствовал.

Вернулись Витя и Илья Петрович, разгрузили пакеты в переполненный и дурно пахнущий изнутри холодильник. Вошёл Николай, раскрасневшийся и возбуждённый. Павел же никуда не выходил, лежал и страдал, болела печень. Он поглаживал правое подреберье, время от времени прикрывал глаза и сжимал губы. Пришла сестра, поставила ему капельницу.

Пора на вечерние процедуры. Кошкин пошёл на укол, за ним заняли очередь Николай и Витя. Подошёл Илья Петрович. Он задержался потому, что помогал Костику встать с койки. У того сильнее обычного разболелись коленки.

– Совсем плох боец, – сказал он, покачивая головой.

– По-моему, так больше придуряет, – веско заметил Николай, трогая висок в поисках пульса.

– Не хотел бы я оказаться на его месте, – задумчиво произнес Витя, и даже наушник плеера из уха вытащил.

Получив по порции инъекций, пациенты вернулись в палату. До ужина оставался час, они разлеглись по своим койкам и уставились в телевизор.

– Знаешь, кого я сегодня встретил? – Николай обратился к Максиму. Видно было, что ему хочется поговорить.

– Кого?

– Хряпова.

– А кто это?

– Это, Макс, большой человек, владелец торгового комплекса «Центурион». Ещё у него пара заводиков имеется. Лежит в вип-палате.

– А, это такой пухлый?

– Да. Он раньше под моим началом в конструкторском бюро работал.

– Ты смотри, – старался поддержать разговор Кошкин.

– Но взял где-то денег, раскрутился.

– Молодец.