Клан солнца

В этот же день начали подъезжать (точнее прилетать) князья из племени юкори, которым Бахтияр отправил послание несколько дней назад. Я принимал их в тронном зале, Бахтияр стоял возле меня. Теперь, после убийства великого змея, он как будто полностью перешёл на мою сторону. Всеслав Игоревич оказался прав на счёт него: Бахтияр был не просто рядовым князьком, а настоящим ханом. Он сам сказал мне это на днях.

Сегодня прибыли только три племенных князя. Они принесли дары, преклонили колено и сообщили, что поскольку я убил великого змея, теперь я — их хан. Они беспрекословно согласились на все условия. Впрочем, условие у меня было лишь одно — платить дань.

В ближайшее время, до того, как начнутся морозы, я намеревался объехать свои новые владения и определить их границы. Поход в горы получился более чем удачным, моё княжество приросло территориями, и пусть освоение их потребует немалых усилий, я всё же надеялся увидеть в неком отдалённом будущем в горах наши крепости и города вместо диких кишлаков. Но конечно, прежде придётся разобраться с войском Добромира.

А вот соседние князья не торопились ехать в Караузяк. Они ждали, как будут разворачиваться события. И это печалило. Я не знал, как с ними поступить. Войной против них не пойдёшь — только хуже можно сделать. А ждать у моря погоды тоже плохая тактика. В общем, ситуация выглядела непростой.

Вечером в гриднице состоялся очередной пир. За стол были приглашены новые дружинники. Их я представил своим воинам и назвал нашими братьями и сёстрами. Обряд посвящения был прост и походил на обряд принятия присяги. Я опоясал каждого кандидата ремнём с саблей, потом будущий дружинник преклонял колено и я бил его ладонью по шее. В конце по кругу пустили большую чашу с мёдом, и все дружинники по очереди пили из неё в знак того, что теперь мы — семья.

Вместе с бывшим оруженосцем Рогволда и сыном тахтакупырской княжны в моей дружине прибавилось шесть человек, два из которых (а точнее, две) умели летать на змеях. При этом убыл Елисей и два дружинника, отправившиеся строить крепость. В итоге прирост был небольшим, но останавливаться на достигнутом я не собирался: хотел довести численность отряда хотя бы до сорока воинов.

После пира я позвал на разговор Дарью. У меня было для неё важное поручение. Я до сих пор не переселил Нур в отдельный дом и теперь хотел, чтобы Дарья занялась этим. Купила от моего имени дом в городе, перевезла туда наложницу и следила за ней.

Эту ночь мы с Дарьей снова провели вместе, а когда утром я вышел в горницу, то глазам своим не поверил. Молчан уже убежал заниматься делами, а в горнице сидела Заряна в походном наряде — видимо, только что с дороги.

— Вот так сюрприз! — воскликнул я. — Думал, ты про меня совсем забыла.

— Твоё предложение мне показалось интересным, — проговорила она. — Сделала все дела на мельнице, нашла управляющего и вернулась.

Мимо прошла Дарья. Девушки обменялись недружелюбными взглядами.

— Пойдёшь тренироваться? — спросила меня Дарья.

— Пока нет. А ты занимайся тем, о чём мы вчера договорились. Я и так затянул с этим делом. Казимир уже жалуется, что его дворовым жить негде.

— Сейчас же отправлюсь в город, — кивнула Дарья, бросила ещё один подозрительный взгляд на Заряну и удалилась.

— Рад, что ты сделала правильный выбор, — я присел на лавку у стола. — В ближайшее время приму тебя в дружину. С жильём разберёмся позже. Пока побудешь тут. Думаю, жить в гриднице — не самая хорошая идея. Придётся подыскать для тебя что-то отдельное.

— Я слышала, ты издал указ.

— Да, издал. Теперь тем, кто владеет тёмными чарами и техниками призыва чертей, больше нечего бояться в моих землях. Однако есть одно «но»: вы все должны встать на учёт в моей управе тайных дел. Пока это вас ни к чему не обязывает, но отныне правила таковы.

— Боюсь, ты сделал только хуже, — покачала головой Заряна.

— Хуже? — удивился я. — Тем, что отменил бессмысленную казнь?

— Теперь каждый в городе будет знать, кто умеет призывать тёмных существ. Горожане попытаются устроить самосуд, расправу. Мы будем защищаться. Пострадает много людей, а виноваты окажемся всё равно мы.

Под таким углом я ещё не смотрел на новый указ. Это действительно могло стать большой проблемой. Если всё так, как говорит Заряна, нас ждали трудности. Но с чего-то начинать надо. Те заблуждения, которые в сознание людей вбивались три столетия, за один день не искоренить.

— Я буду пресекать самосуд, — заявил я. — И все подобные случаи будут разбираться самым серьёзным образом. Дело это непростое, знаю, но я должен восстановить справедливость к тем людям, которые столетиями подвергались гонениям на моей земле.

На лице Заряны читалось: «Дело твоё, конечно, но я не верю, что у тебя получится». А я почему-то верил. В конце концов, прогресс здесь необходим, причём не только технический, но и гуманитарный. Мне, как человеку из двадцать первого века, в таком окружении и с такими нравами, как здесь, было некомфортно. Приходилось что-то менять. Пусть не всё и не сразу, но, я надеялся, постепенно что-то начнёт получаться.