Читаем Клан Сопрано полностью

Мы знаем, что Тони Сопрано не умеет сдерживать свои импульсы. Мы видели это, наблюдая за цепочкой событий, которые привели к тому, что Кармела выгнала его из дома в «Белых кепках». Спать с любовницей Ральфи, бить депутата Зеллмана, спать со Светланой — все это было плохой идеей, но он сделал это, потому что так хотел и не смог удержаться.

Мы также знаем, что Тони Сопрано — человек особого склада и что Адриана Ла Серва во многом соответствует его типажу: сексуальная, самоуверенная, любящая демонстрировать свою независимость и не причастная к миру организованной преступности. Однако как бы там ни было, но он никогда не пытался переспать или даже флиртовать с невестой племянника до событий серии «Неоднородная по краям», разворачивающихся в духе черного юмора.

Возможно, это из-за того, что они никогда не проводили время вместе, без Кристофера и/или Кармелы в качестве компаньонов. Когда же они остаются одни в офисе «Бешеной лошади» и обмениваются впечатлениями о том, что Кристофер похож на «страдающую запором сову», Адриана признается, что, познакомившись с Тони, боялась его. Он будто видит ее в первый раз и понимает, как много струн его души она трогает. Но у Тони развит инстинкт самосохранения. Он говорит Мелфи (она снова работает с ним, но он у нее на испытательном сроке), что секс с Адрианой или серьезный роман с ней были бы катастрофой для них обоих, крахом отношений с тем, кому он собирается в будущем передать бизнес, стимулом для Кармелы начать выдвигать более жесткие требования в отношении развода. Адриана же стала бы парией среди жен мафиози, которые по-дружески относятся к ней.

Однако мы все видели своими глазами, а потому знаем, почему на самом деле ничего не произошло в наэлектризованной атмосфере: Фил Леотардо вовремя постучался в дверь, а возможно, имело место и нежелание со стороны Адрианы, которая позже настойчиво убеждала агента Сансеверино, что она никогда бы не изменила Кристоферу с Тони. Однако если бы не стук, то Тони пошел бы дальше, даже понимая все последствия своего шага — ведь это в его натуре. Невзирая на опасность, он всегда уступает своим соблазнам.

И неважно, был ли у них секс, потому что мафиози имеют собственную версию, которая благодаря игре в испорченный телефон обрастает все новыми подробностями, пока выдумка в конце концов не обретает форму связного рассказа с яркими деталями.

Сплетня переходит в безумие и ведет Тони и Криса к страшному столкновению, пока Тони Би не предлагает пару решений, в которых соединились его знания мафиозной культуры и медицины: сначала он просит доктора из травматологии объяснить Кристоферу, что характер травм Адрианы не предполагает, что во время аварии она могла иметь секс с Тони, затем он организует публичный ужин в «Везувии», за которым он, его мать, Кристофер, Адриана, Тони и Кармела дружески беседуют, в то время как Вито и другие капитаны почтительно наблюдают за ними. Кристофер убеждается, что Адриана верна ему, и сохраняет лицо перед «коллегами».

К сожалению, все знают, что обед строго официальный. Кармела не рада быть на нем, и хотя раньше она говорила Тони, что верит, что он не спал с Адрианой, она убегает наверх в духе Медоу, просто чтобы уйти от человека, принесшего ей столько несчастий. Адриана защищает Кристофера перед Сансеверино, но ее лицо (оно в синяках и выражение соответствующее) говорит о другом. Кристофер понимает, что именно в тот момент Тони и Адриана не обманули его, но он не может быть полностью уверен, что они никогда не сделают этого. Любой человек был бы прав, испытывая боль и недоверие в такой ситуации. Адриана знает, что Кристофер способен задушить ее, а Тони понимает, что при других обстоятельствах он легко мог бы переспать с Адрианой.

Однако, несмотря на мрак в душе этой четверки, серия «Неоднородная по краям» является одним из самых фарсовых эпизодов «Клана Сопрано». Фильм не часто прибегает к комическим моментам, хотя шуток хватает даже в самых серьезных сериях. Данная серия имеет отношение к центральной идее сериала («Знакомые семейные проблемы, но на уровне мафии»), к миру сплетен и инсинуаций, позволяющему капитанам вести себя, как восьмиклассники, когда они распускают слухи, ставящие под угрозу Тони, Адриану и Кристофера. А поскольку шутки часто ранят сильнее, когда люди сердятся друг на друга, то весь эпизод, где каждый чем-то расстроен, оставляет пространство для комедии — например, когда Кармела швыряет пиццу Тони, будто предлагая ему взять ее с пола, и Тони сначала уходит, а потом возвращается и поднимает ее. Но комедия порой переходит в драму: это связано с неспособностью Тони Сопрано удержаться и не взять то, что он хочет и когда хочет.

Сезон 5 / Эпизод 6. «Воспитание чувств»

Сценарист: Мэтью Вайнер

Режиссер: Питер Богданович[314]

Рыба, вытащенная из воды

«Вы должны быть решительной — целенаправленно стремиться к изменению». — отец Фил


Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение