Кланы альфанской луны

Повисла пауза. Лондон внимательно смотрел на Чака.

– Интересное предположение, – сказал Элвуд. – Я бы до такого с ходу не додумался, может, со временем, конечно… Чак, если хотите, вы можете отказаться от вашего участия в этом деле. Оставьте управление Мэйджбумом нам. Это однозначно докажет, что у вас и в мыслях не было ничего подобного.

Подбирая каждое слово, Чак ответил:

– Вне всякого сомнения, я продолжу свою работу.

Было очевидно, что, пойдя навстречу, он признал бы их правоту, согласился бы с тем, что они разглядели его намерения. Но не только поэтому он не хотел отказываться от работы с Мэйджбумом. Причина была все той же и весьма веской: он все еще хотел убить Мэри.

– Если с миссис Риттерсдорф что-нибудь случится, – подытожил Лондон, – вы станете основным подозреваемым.

– Я понимаю, – со скованностью в голосе ответил Чак.

– Так что, пока вы управляете симулякром, – продолжил Лондон, – вам лучше сделать так, чтобы он защищал миссис Риттерсдорф.

– Хотите знать мое мнение? – поинтересовался Чак.

– Конечно, – сказал Лондон, и в знак согласия Элвуд кивнул.

– Все это абсурдная выдумка, основанная на обрывочных данных некого агента с богатым воображением в этой области, того, кто, очевидно, слишком долго общался с телеведущими. Если я убью Мэри, как это изменит ее решение относительно Альфы III М2 и местных психопатов? Умри она, ее просто заменят, и решение примет кто-то другой.

– Я думаю, – обращаясь к своему боссу, сказал Элвуд, – что мы имеем дело не с убийством, а с покушением на убийство. С угрозой, направленной на доктора Риттерсдорф, чтобы заставить ее подчиниться. Это, конечно, при условии, что задумка Хентмана принесет свои плоды, что идеи, заложенные в том сценарии, повлияют на вас.

– Вы, похоже, думаете, что я был бы этому рад? – съехидничал Чак.

– Я думаю, – ответил Элвуд, – это весьма интересное совпадение, что именно вы управляете симулякром, находящимся сейчас рядом с Мэри. Именно такое развитие событий и предполагает сценарий Хентмана. Так каковы шансы…

– Более правдоподобное объяснение, – перебил его Чак, – заключается в том, что Хентман каким-то образом узнал, что я управляю симулятором, и развил свою идею исходя из ситуации. Вы знаете, что это значит.

Подтекст был очевиден. Несмотря на все сказанное агентами, в ЦРУ завелись «крысы». Или…

Или возможен был другой вариант развития событий. Раннинг Клэм извлек информацию из подсознания Чака и передал ее Банни Хентману. Поначалу сосед Чака шантажировал его, чтобы тот согласился на эту работу, а теперь выясняется, что Раннинг Клэм и Банни Хентман действовали сообща, чтобы с помощью шантажа заставить Чака действовать в их интересах. Сценарий для шоу был разработан не для того, чтобы внушить ему идею убийства Мэри. Благодаря Раннингу Клэму Хентман знал, что в голове Чака уже созрела точно такая же идея.

Сценарий же должен был косвенно, но ясно показать, что они все знают. И если он не сделает так, как ему велят, то правда будет транслироваться по телевидению, очевидно, на всю Солнечную систему. Семь миллиардов человек узнают о его планах убить жену.

Чаку приходилось признать, что это являлось веской причиной для сотрудничества с Хентманом, чтобы играть по их правилам. Так они заполучили Чака быстрее. У них уже многое получилось: большие «шишки» из ЦРУ Западного побережья что-то заподозрили. И, как сказал Лондон, если с Мэри что-нибудь случится…

И все же Чак по-прежнему намеревался довести задуманное до конца. Или, скорее, попытаться это сделать. И не только в качестве угрозы, способной заставить Мэри отстаивать определенную политику в отношении психов, как хотели люди Хентмана. Чак намеревался довести дело до донца, как изначально и планировал. Зачем, он не знал. Ведь теперь ему больше не нужно было видеться с ней и жить вместе под одной крышей… Почему же ее смерть была столь важна для него?

Как ни странно, но Мэри, возможно, была единственным человеком, способным читать его мысли, будь у нее такая возможность. Того требовала ее работа.

Невольная ирония доставила ему удовольствие. И несмотря на то что рядом находились два агента ЦРУ, не говоря уже о вездесущем слизевике в дальнем конце конапта, подслушивающем их мысли, Чак чувствовал себя неплохо. Он был сообразителен. Он противостоял сразу двум опытным группировкам: ЦРУ и компании Хентмана. И там и там работали профессионалы, но Чак осознавал, что в конечном итоге он получил то, что нужно ему, а не им. Слизевик, вне всякого сомнения, подслушал их разговор. Чак надеялся, что он расскажет все Хентману. Чак хотел, чтобы Банни все знал.

* * *

Как только агенты ЦРУ покинули конапт, под запертую дверь просочился слизевик, заняв место в центре лежащего от стены до стены ковра.

В трансляции его мыслей слышались нотки негодования:

«Мистер Риттерсдорф, уверяю вас, я никогда не встречался с мистером Хентманом! До того дня, когда он явился сюда, чтобы заполучить вашу подпись на контракте, я его никогда не видел».

– Вы негодяй! – бесстрастно заметил Чак, пошел на кухню и налил себе кофе.