Классическая драма Востока

О-Кити. Но я еще не иду домой. Я уже прошла семь-восемь тё[338] по дороге к храму. Но вижу — впереди уйма народу, такая давка — не пробьешься. Вот я и вернулась сюда, чтобы здесь подождать моего муженька.

Но что с тобой?
В каком ты страшном виде!
Измазан грязью
С головы до ног.
Лицо заляпано
Болотной тиной…
Обрывки водорослей в волосах.
Ты что, Ёхэй?
С ума ты, что ли, спятил?

Ёхэй

Я вправду разум потерял.
Я подрался из-за Когику —
Ком грязи я швырнул
И угодил —
Подумать только — в самурая,
Знатнейшего.
Он был забрызган грязью,
И конь его запачкан.
Стража
Меня схватила.
Пригрозили мне,
Что голову отрубят,
Когда они назад пойдут из храма.
Не знаю, как от них спастись!

Рассказчик

Он не отходит от нее.

О-Кити. Ах, до чего же мерзко ты себя ведешь! Бедные твои родители! Они заболеют с горя, когда на них свалится такое несчастье. Но я не могу отказать тебе в помощи, ведь мы близкие соседи. Вот что я решила: найму-ка я комнату в чайном домике и смою с тебя всю грязь! Ты ведь не можешь в таком виде показаться людям на глаза.

Почистишь платье,
Лицо ополоснешь
И в Осака беги! Спасайся!
А впредь веди себя умнее.

Хозяин! Я снова погощу у тебя. О-Киё, ты уже большая, тебе шесть лет. Ты побудь здесь и дай мне знать, как только придет твой отец!

Рассказчик

И оба скрылись
За тростниковой занавеской
Во внутреннем покое.
А между тем весенний длинный день
Уже наполовину пробежал.

И Ситидзаэмон,

Торговец маслом, муж о-Кити,
Бежит, торопится,
Тревожится, что и жена и дочки,
Наверно, заждались, проголодались,
Бежит, а ящичек с закуской
Болтается на поясе его.
А старшенькую дочь, о-Кику
(Ей девять лет), он тащит за собой.
Ох, в горле пересохло!
Хорошо бы
Попить чайку!

А, вот и чайный домик!

К отцу бежит навстречу о-Киё
И с криком "папа!"
На нем повисла, радостно смеется.

Как радуются сестры друг на друга!

Ситидзаэмон

А! Верно, заждались?
Но где же мама?

О-Киё. Маманя вот здесь, в чайном домике, вместе с нашим соседом Ёхэем. Они развязали пояса и одежду с себя сняли.

Ситидзаэмон. Что?.. Что ты говоришь? Они развязали пояса и разделись догола? Я подло обманут! Ну, а потом? Что было потом?

О-Киё. А потом… маманя обтерла его бумажным платком и помыла.

Рассказчик

Услышав это, Ситидзаэмон
Приходит в гнев.
Меняется в лице,
Глаза остекленели,
А брови гневно сдвинулись…
Сжав кулаки,
Он перед дверью стал,
Кричит.

Ситидзаэмон

Вы слышите?
О-Кити и Ёхэй —
Не медля выходите!
Не выйдете,
Я силой к вам вломлюсь!

О-Кити

Да это ты, мой муженек?
Ты где запропастился?
Забыл, что деткам
Давно пора позавтракать?

Рассказчик

Она выпархивает из дверей,
А следом,
Повесив голову,
Бредет Ёхэй.

Ёхэй. О, это вы, Ситидзаэмон-доно! А я в, таком виде, просто сгореть со стыда. Я подрался. Свалился в речную тину… Ваша хозяйка по доброте душевной позаботилась обо мне… Отмыла меня… Не знаю, как и благодарить вас обоих.

Мне очень стыдно!

Рассказчик

Он вымыт наспех,
Кое-как,
Пучки его волос
И на висках и на макушке
Еще залеплены болотной жижей,
И он на крысу мокрую похож.
И Ситидзаэмон не знает: —
Сердиться ли ему
Или смеяться?
Он отвернулся от Ёхэя
И говорит жене: