Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы

Исторический роман, по Булгарину, должен достоверно изображать как исторические события и исторических персонажей, так и нравы, обычаи народа326. По сути, это история в живых образах. Тут Булгарин ориентировался на Вальтера Скотта и в этом не был оригинален. Но любопытно, за что он его ценил: «Вальтер Скотт для составления своего романа выбирает всегда какую-нибудь эпоху истории, изобильную романическими или чрезвычайными происшествиями; к историческим лицам, которых он выводит на сцену, примешивает людей всех состояний и представляет в их подлинном виде. Домашняя и общественная жизнь, наряды, пиршества, ремесла и занятия, язык, подробности местоположения городов, деревень, замков, все списано с натуры самым верным образом»327, «его романы занимательны и вместе с тем поучительны в отношении к истории нравов и к нравственности»328.

Во всех трех названных жанрах Булгарин нередко выступал и сам. В этом плане довольно неожиданно, что он испытывал немалый интерес к светской повести и светскому роману. О романе «Герой нашего времени», который Булгарин относил к числу светских романов, он писал:

«Герой нашего времени» есть создание высокое, глубоко обдуманное, выполненное художественно. Господствующая идея есть разрешение великого нравственного вопроса нашего времени: к чему ведут блистательное воспитание и все светские преимущества без положительных правил, без веры, надежды и любви? Автор отвечает своим романом: к эгоизму, к пресыщению жизнью в начале жизни, к душевной сухотке и наконец к гибели. <…> Картины, портреты, характеры написаны мастерскою кистью, слог живой, увлекательный, язык русский превосходный, чистый, ясный, правильный, без кудреватостей, без вычурностей. Ума бездна! Занимательность в каждом очерке так сильна, что невольно увлекает читателя. Цель высокая! <…> Лучшего романа я не читал на русском языке! 329

Но ценил он не только Лермонтова. Роман В. А. Вонлярлярского «Большая барыня», по его мнению, «стоит рядом с “Героем нашего времени” по изложению и анатомии сердца человеческого»330. Очень талантливыми он считал также таких авторов, как В. А. Соллогуб (в 1856 г. он называл Соллогуба «первым русским писателем нынешнего времени»331) и эпигон А. А. Бестужева П. П. Каменский332. Этих писателей он выдвигал в противовес представителям «натуральной школы», при этом светский роман выступал как разновидность нравоописательного романа, в которой действие происходит в светской среде.

К концу своей литературной деятельности Булгарин стал меньше акцентировать дидактический аспект литературы и большее внимание уделять ее психологическим аспектам: «Для романиста у нас одно поприще: внутренняя жизнь человека во всех сословиях, изображение действий разума и сердечных побуждений в различных обстоятельствах жизни и в каждом сословии, и, так сказать, очертание внешней оболочки нашей частной жизни, сообразно уму, образованности и чувствам каждого описываемого лица»333.

В сфере поэзии Булгарин всегда делал акцент на произведениях воспитующего, гражданственного и патриотического звучания. Он полагал, что «поэзия должна избирать предметы, выходящие из обыкновенного круга повседневных приключений и случаев; иначе она превратится в рифмоплетство», нужны «предметы возвышенные»334. Поэтому он восхвалял Рылеева как национального поэта, который не залетает в мечты и туманы335, и издевался как над «бесконечными элегиями»336, так и над вакхической поэзией Языкова и т. п., утверждая, что «бойкие стихи певцов радости и веселия, равно как и мрачные оттенки картин чужого неба, не трогают читателей»337.

Установка на «поэзию возвышенную» была для него принципиальной и определяла его отношение к Пушкину. Он высоко оценивал пушкинские произведения, в которых усматривал народность, и довольно прохладно относился к его лирическим произведениям и «Евгению Онегину». Характерен следующий его широко известный пассаж: