Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы

Важным эпизодом их сотрудничества стало освещение в газете открытия в 1856 г. Виленского музея древностей. Это был один из первых в Российской империи публичных музеев. Так, Эрмитаж был открыт для публики всего за несколько лет до этого, в 1852 г. Основу фондов музея составило богатое собрание разного рода артефактов, документирующих историю края, принадлежащее графу Евстафию Тышкевичу; он же сыграл важную роль в получении разрешения на открытие музея. Вокруг Тышкевича собралась группа энтузиастов (Киркор, Павел Кукольник (1795–1884), Миколай Малиновский (1799–1865), Людвик Кондратович (1823–1862) и др.), придававших большое значение созданию подобного музея. Все они не находились в оппозиции царскому правительству и политически были вполне лояльны. Они хотели лишь религиозного, языкового и культурного равноправия с православными / русскими в рамках одного государства. Идеал этого они видели в культуре Великого княжества Литовского (в том числе и в составе Речи Посполитой), поэтому основной целью музея выступало сохранение памяти об истории края, прежде всего – Великого княжества Литовского. Е. Тышкевич полагал, что в музее должны быть собраны памятники, которые бы «как в зеркале верно отражали жизнь и деяния литовско-русского народа во всех эпохах его исторического существования»515, а о себе писал виленскому военному губернатору В. И. Назимову: «Я католик и литовец по происхождению, но <…> я всегда был душою, делом и помышлениями истинным и верным сыном России. Я всею моею жизнью доказывал мою преданность престолу и отечеству»516. Н. Мизернюк полагает, что «все высказывания Тышкевича подобного рода можно рассматривать только как дипломатические уловки, направленные на завоевание поддержки властей в его деле создания национального музея»517. Однако она не приводит никаких свидетельств, которые могли бы поставить под сомнение искренность Тышкевича. На наш взгляд, именно нежелание бороться с властями при определенном недовольстве практической их политикой порождало у Тышкевича ретроспективизм, уход в утопический мир идеализируемого Великого княжества Литовского и любовное коллекционирование памятников того времени.

В 1856 г. Булгарин опубликовал обширную статью Киркора «Виленский музеум древностей и археологическая комиссия»518, в которой сообщалось о создании музея. Киркор подробно характеризовал его задачи и состав фондов, назвал членов археологической комиссии и изложил программу ее действий, а также проинформировал о первом заседании. В том же году была помещена другая большая его статья – «17 апреля 1856 года в Вильне»519, в которой подробно описывались торжества, посвященные торжественному открытию музея, и излагались выступления на них Павла Кукольника и самого Киркора. В результате создание и торжественное открытие музея были широко освещены в самой распространенной тогда российской газете.

Следует отметить, что описание в булгаринской «Северной пчеле» событий, связанных с открытием Виленского музея древностей, резко контрастировало с реакцией других столичных изданий. Так, «Московские ведомости» в рубрике «Внутренние известия» поместили лишь небольшую информационную заметку о составе коллекций музея и задачах археологической комиссии (1856. № 49. Подп.: Г.520), «Санкт-Петербургские ведомости» в рубрике «Вести из губерний» перепечатали эту заметку (1856. № 94), опустив раздел, посвященный комиссии, «Русский инвалид» в рубрике «Внутренние известия» (1856. № 101) перепечатал из «Виленских губернских ведомостей» небольшую заметку о пребывании императора в Вильне и торжественном открытии музея. Даже «Журнал Министерства народного просвещения», в задачи которого входило подробное освещение научной жизни страны, ограничился частичной перепечаткой из «Виленского вестника» статей о создании и торжественном открытии музея521.