Классная штучка

Элси разлила кофе по чашкам, и Элламария отнесла поднос к столу. Она вновь задумалась о предстоящей поездке в Шотландию. Она отдавала себе отчет, что едет туда не только ради Кейт, хотя и искренне надеялась помочь Кейт. Сама Элламария могла выбраться туда лишь потому, что постановки "Двенадцатой ночи" прерывались на неделю. Боб будет возиться в "Колизее" над "Доном Джованни", а Нику предстояли репетиции "Веера леди Уиндермир" в "Колизее". Да и прочие актеры их труппы были заняты в различных репетициях. Вот почему Элламария решила воспользоваться случаем и дать себе небольшую передышку. Боб, правда, посетовал, что будет скучать без нее, но Элламария прекрасно понимала, что, занятый по горло, он скорее всего даже не заметит её отсутствия в течение столь короткого времени. Она решила увезти Кейт в то самое место, куда в свое время возил её сам Боб; вскоре после того, как они познакомились. Там впервые он признался ей в любви, и там они стали любовниками. Элламария и сама толком не понимала, почему хотела свозить Кейт именно туда. Возможно, внутренний голос подсказывал, что и для Кейт это место может стать чем-то особенным.

Делая вид, что слушает, как Боб с Ником обсуждают завязку "королевы Корнуоллской", Элламария перебирала в памяти недавние слова Ника. Неужели они с Бобом и правда производят впечатление счастливой пары? Порой ей и самой так казалось. Однако она никак не могла избавиться от ощущения какого-то грядущей беды. Где-то в глубине подсознания ей казалось, что вот-вот случится какое-то несчастье, и она лишится Боба. До чего же внешность бывает обманчива, подумала она. Даже при полной внешней гармонии всегда находится какая-то червоточина. А есть ли вообще на свете счастливые пары?

* * *

Бланш пошевелилась во сне и перевернулась на другой бок. Волосы разметались по подушке, а раннее утреннее солнце зазолотило её лицо.

Джулиан легонько, чтобы не разбудить Бланш, провел пальцем по её щеке. Присев в постели и глядя в окно, он с завистью подумал, что и сам бы не прочь поспать еще.

Привычный уже кошмарный сон разбудил его в предрассветный час. Сон, в котором он вновь и вновь всходил с Бланш на алтарь. Викарий спрашивал, есть ли у кого из присутствующих возражения против того, чтобы их связали священные узы брака, и всякий раз из толпы кричали, что есть. Что он любит другую женщину и не должен вступать в брак с Бланш. Джулиан знал, что это он сам кричит, что внутренний голос предупреждает его: остановись, пока не поздно! И... просыпался разбитый, в холодном поту.

Но ведь я люблю Бланш, уверял он себя. Всем сердцем люблю. Мне с ней хорошо, именно о такой жене я и мечтал всегда. Тогда почему ты мечешься, спрашивал внутренний голос.

Джулиан знал - почему. В глубине души он прекрасно это понимал, однако боялся смотреть правде в глаза. Но ведь правда эта всегда будет тебя преследовать, не унимался внутренний голос. От правды не убежишь. Признайся же! Сам себе признайся, что любишь другую. Признайся, что совершил ошибку. Сейчас, пока ещё не поздно.

Выбравшись из постели, Джулиан подошел к окну. Солнце уже поднялось над горизонтом, и ранние весенние птахи весело заливались на деревьях. Денек обещал быть чудесным.

До дня свадьбы оставалась всего неделя. Всего неделя, и Бланш станет его законной женой. Он снова посмотрел на нее. Джулиан знал её настолько хорошо, что порой ему казалось, что он читает её мысли. Когда-то он искренне верил, что это свидетельствует о настоящей и совершенной любви, но теперь понял: чтение мыслей друг друга - родство душ совсем другого рода. Так любят друг друга брат с сестрой. Только они могут позволить себе настолько глубоко знать все, что творится в самых отдаленных уголках мозга близкого человека; костер же настоящей любви между мужчиной и женщиной невольно угасает, когда не подпитывается хоть какой-то тайной. Он же любил Бланш любовью брата - глубоко, преданно и искренне.

Перестань удирать, говорил ему внутренний голос. Остановись и посмотри правде в глаза.

Эшли. Где она сейчас? Что делает? Думает ли ещё о нем, вспоминает ли? Да, именно Эшли была властительницей его грез, и именно из-за неё внутренний голос бубнил и бубнил ему, что пора остановиться и посмотреть правде в глаза.

Вдруг Джулиану показалась, что с его сердца свалился огромный камень. Да, он наконец сумел признаться самому себе, что любит Эшли, всегда любил её, и малодушно лицемерил, пытаясь это отрицать.

Он мечтал прикоснуться к ней, увидеть её улыбку, приласкать её и вдохнуть её запах. Вот почему ему было страшно. Он панически боялся, что никогда больше не обнимет Эшли, не предастся с ней любви. Он боялся, потому что знал: обмани он сейчас собственное сердце, и оно никогда не простит его.

Возвратившись в постель, он снова посмотрел на спящую Бланш. Нужно открыться ей. Рассказать обо всем, как есть. Джулиан твердо знал, что даже, стоя перед алтарем, будет мечтать совсем о другой женщине и горько сожалеть, что рядом не она, а Бланш.

* * *