Клеопатра

В этой истории Антонию и Клеопатре отведены роли, расписанные так подробно, пригнанные к сюжету так тщательно, что вычленить их из него просто невозможно. Антоний получается человеком, которому на роду было написано полюбить Клеопатру и пасть жертвой этой любви. Реальный Антоний не имеет с этим персонажем ничего общего, поскольку в большинстве случаев побудительным мотивом его действий было честолюбие, а не любовь. Свидетельства, оставшиеся о раннем периоде его деятельности (до той поры, как Октавий отвёл ему главную мужскую роль в своей «пьесе»), позволяют судить о нём как об очень энергичном и хитроумном политике (образ ловкого краснобая Марка Антония, фигурирующего в шекспировской трагедии «Юлий Цезарь», в целом совпадает с этими ранними источниками). Но в истории Клеопатры он выглядит жертвой, заранее обречённой на заклание. Он храбр, благороден, простодушен. Его пороки и слабости, не противоречащие статусу трагического героя, суть именно те пороки и слабости, которые и позволяют Клеопатре погубить его. Он слишком восприимчив к женским чарам, падок до новизны, временами ведёт себя слишком распущенно, но главное, что он позволяет другим управлять собой. Плутарх, писавший во II веке и оставивший самый полный в Античности очерк этой истории, уделяет много внимания тому, как зависим был Антоний сначала от друзей, а затем от своей жены Фульвии. «Антоний решил жениться и взял за себя Фульвию... ей мало было держать в подчинении скромного и невидного супруга, но хотелось властвовать... Фульвия замечательно выучила Антония повиноваться женской воле и была бы вправе потребовать плату за эти уроки с Клеопатры, которая получила из её рук Антония уже совсем смирным и привыкшим слушаться женщин».

По контрасту Клеопатра в этой «пьесе» хитра и в совершенстве владеет искусством манипулировать людьми. Она умеет льстить на тысячу ладов, обманывает на каждом шагу и ничего не делает просто так. Наделённая невероятной красотой, она оказывает магическое воздействие на мужчин и пользуется своей властью над ними далеко не бескорыстно. Антоний, влюбившись в неё, перестаёт быть хозяином собственной судьбы. Он обречён с того мига, как только они впервые встретились на Кидне. «Прибавилась последняя напасть — любовь к Клеопатре, — пишет Плутарх, — разбудив и приведя в неистовое волнение многие страсти, до той поры скрытые и недвижимые, и подавив, уничтожив все здравые и добрые начала, которые пытались ей противостоять». И он мгновенно теряет всякое чувство ответственности. Клеопатра увлекает его за собой в Александрию, и там он проводит время в праздности и наслаждениях. Антоний кажется человеком, находящимся в состоянии наркотического опьянения, или околдованного. «Он стал её данником», — считает Аппиан. «Он полностью покорен её воле», — читаем у Иосифа Флавия. «Оставив всякое помышление о чести, — замечает Дион Кассий, — он сделался рабом египтянки и отдавал всё время своей страсти и потому делал много такого, что вызывало возмущение у всех». Он теряет свою римскую суть, начинает одеваться и вести себя как восточный владыка. Он осыпает Клеопатру подарками, но это не какие-нибудь драгоценные безделушки, а обширные территории. Его поход против Парфянского царства готовится в страшной спешке, и оттого готовится скверно. Численность армии достигает устрашающих размеров. Плутарх пишет: «И всё же такая исполинская сила, испугавшая даже индийцев за Бактрианой и повергнувшая в трепет всю Азию, пропала даром, как говорят, из-за Клеопатры. И верно, думая лишь об одном — как бы провести зиму с нею вместе, Антоний начал поход раньше срока и далее действовал, ни в чём не соблюдая должного порядка, ибо уже не владел своим рассудком, но [был] во власти какого-то колдовства или приворотного зелья...»

Приближаясь к левантийскому берегу, он так неистово мечтает поскорее увидеть царицу, что то и дело вскакивает из-за стола и смотрит, не появились ли на горизонте паруса. Он — раб своей страсти и чар Клеопатры, он — игрушка в её руках. Страсть эта лишает его воли и мужества. При Акции он решает сражаться на море единственно для того, чтобы угодить Клеопатре, а когда её корабль покидает боевые порядки флота, Антоний показывает, до какой же степени он уже утратил себя как личность. У Плутарха читаем:

«Вот когда Антоний яснее всего обнаружил, что не владеет ни разумом полководца, ни разумом мужа, и вообще не владеет собственным разумом. Он словно бы сросся с этой женщиной и должен следовать за нею везде и повсюду... Он погнался за тою, что уже погибла сама и вместе с собою готовилась сгубить и его».

И вот он погублен. Клеопатра, увлёкшая его на эту роковую стезю, пытается после его смерти обольстить победоносного Октавия, но тот чужд пороков и слабостей, присущих Антонию, и остаётся глух к сладким речам этой сирены. Клеопатра, понимая, что в мире, над которым властвует столь неколебимый римлянин, у неё нет будущего, признает себя побеждённой и лишает себя жизни.